мечтают и любуются закатом.
Обернулся. Так и есть! Перед ним стояла молодая, стройная, красивая женщина в синем шелковом рабочем халате, с накрахмаленной полотняной шапочкой на завитых каштановых волосах. В руках у нее змеей извивалась длинная полоса проявленной кинопленки.
Вид незнакомки с кинопленкой в руках навел Юло на мысль о том, что корабль, на который они попали, не имеет никакого отношения ни к рыбакам, ни к лову кильки на свет. Должно быть, здесь картину для кино снимают. Юло о таких вещах читал. Для съемок иной раз не то что один корабль — целые флотилии выходят в море…
А Марти на шелковый халат и на кинопленку особого внимания не обратил. Его мысль работала в другом направлении. Он вспомнил Иви, которую незнакомая красивая женщина чем-то напоминала, и подумал: не капитан ли она? Ведь Иви тоже хочет стать капитаном и, наверно, когда добьется своего, будет именно такой. Только вот халат и шапочку пусть не надевает. Это непорядок. У капитана — все равно, мужчина он или не мужчина — должен быть китель с золотыми галунами на рукавах и фуражка с «крабом».
Решив, что имеет дело с капитаном или, по меньшей мере, с его помощником, Марти вежливо поздоровался, потом, отвечая на вопрос о грузиле, сказал, что пирамидка ему нравится; потом спросил, как они попали сюда.
— Вам это лучше знать, — рассмеялась женщина. — Мы вчера, когда увидели в темноте моторку и вас в ней, просто за голову схватились. Еще чудо, что лодку к самому нашему борту волной подогнало. Удивительно удачно получилось.
— О борт не ударило? — озабоченно поинтересовался Марти.
— Нет, зачем же? У нас матросы опытные. Они лодку зацепили баграми и на подветренную сторону перевели.
— А мы в это время что делали?
— Ничего. Вас, должно быть, волной оглушило. Бормотали что-то… А когда согрелись, сразу уснули. Это коньяк подействовал. Я вам в чай основательно коньяку подлила.
Марти насторожился:
— Коньяк в чай?.. Юло один пил?
— Какой Юло?
— Вот он! — Марти ткнул в сторону приятеля пальцем. — Его зовут Юло, а меня — Марти. Он помнит, что ему чай давали, а я не помню.
— Тебя, должно быть, сильнее оглушило. Смотри, какая шишка…
— Значит, и мне чай давали?
— А как же!
— С коньяком?
— Ну да!
Марти успокоился, зато в разговор вступил Юло. Он спросил про киносъемки, про то, какую картину здесь снимают и будет ли показан Вихну в кино.
Молодая женщина долго не могла понять, о чем идет речь, а когда поняла, расхохоталась и сказала, что корабль к кино не имеет отношения, что это пловучая база Океанографического института, что ученые здесь изучают жизнь моря, что она тоже научный работник, помощница профессора Лунина, и что зовут ее Лейда Варес.
— Значит, рыбаков тут нет? — удивился Марти.
— Нет.
— А кто же тогда рыбу на свет ловит?
— Рыбу на свет? — в свою очередь, удивилась помощница профессора. — Откуда ты знаешь про это, мальчик?
— Мы с берега видели. И мы подумали: раз вы ловите, значит у вас дело идет. А у нас не получилось. Мы, кроме мусора, ничего не поймали. И вот мы решили узнать… Ведь не мусор же вы ловите?..
— Какой мусор? Про что ты говоришь?
— Ну, про колюшку… Знаете, сколько ее набежало!.. Со всей Балтики. Ничем отогнать не могли.
— Да, сплошная колюшка, и ни одной кильки, — подтвердил Юло.
— Постойте, постойте, ребята, это все очень интересно!.. Кто же у вас ловит на свет?
— Наша бригада! — гордо сказал Марти. — Нам «Советский партизан» для этого дали. Вы слышали про такой бот?
— Нет, не слыхала.
— Самый быстроходный в заливе. Вагон груза может взять. И если бы килька шла, как колюшка, мы бы доверху его загрузили. Но килька не пришла.
— И не могла прийти. Чудаки!..
С моря раздался рокочущий звук. Моторка! Может быть, это за ними? С берега, конечно, давным- давно заметили «Девятку» возле корабля. И, конечно, поняли, что они здесь…
Мальчики бросились к борту. Так и есть! К кораблю приближалась моторная лодка, и за рулем сидел…
При виде грузной фигуры председателя колхоза на корме моторки сердце у ребят сжалось, краска сбежала с лиц. Особенно побледнел молодой отпрыск бригадира Уада, считавший себя ответственным за угнанную вчера «Девятку». Из синевато-лиловой шишка Марти стала желто-голубой. Встреча с Мартином Крусте не предвещала ничего хорошего. Придется объяснять, почему без спросу вышли в море, почему без спросу взяли одну из лучших колхозных моторок, почему чуть-чуть не загубили ее, почему сами чуть-чуть не утонули… Словом, неприятных разговоров будет воз.
А председатель, заметив их, еще издали погрозил пальцем. Ох, плохо!..
Мотор замолчал. Лодка продолжала двигаться на холостом ходу. Описав четкую линию, она плавно подошла к трапу. Все-таки умеет он швартоваться, этот Мартин Крусте: ни на один сантиметр не ошибся!
— Ваш, вихнувский? — спросила Лейда Варес, пока гость привязывал моторку к трапу.
— Да, председатель колхоза.
— Вот как…
Женщина в синем халате оставила мальчиков, спустилась по трапу на несколько ступенек, встретила Крусте, вполголоса оживленно с ним заговорила. По тому, как она и председатель время от времени посматривали на ребят, видно было, что разговор идет о них. Но к худу это или к добру?
Худа не было. Поднявшись на палубу, председатель поманил Юло и Марти пальцем:
— А ну-ка, подойдите, герои!
Мальчики подошли, стали рядом.
— Так, — сказал Мартин Крусте. — Сын бригадира Манга и сын бригадира Уада… Пример другим должны были бы показывать… Хороши!.. Весь колхоз подняли на ноги, всю ночь о вас беспокоились — не знали, куда делись… Положим, как хватились, что «Девятки» нет, поняли: в море. И еще больше забеспокоились. Ведь запросто могли утонуть, щенки!..
«Щенки» молчали. Лапки вверх не поднимали, хвостиками не махали, но вид имели виноватый.
— Зачем выходили в море?
— Мы думали, что быстро обернемся, — начал Юло. — Мы не знали, что такая волна будет… Мы думали, дойдем, посмотрим, как ловят на свет, и сразу обратно вернемся…
— «Дойдем, посмотрим, обратно вернемся…» Тоже мне, уполномоченные колхоза!.. Что ж, кроме вас, некому было бы побывать здесь?
— Так никто не знал, что с корабля ловят на свет, а мы увидели.
— Увидели — значит, надо было прийти и сказать.
— Да-а, «сказать»! — подал голос Марти. — Так бы нас и послушались… Сразу бы никто не вышел, на завтра бы отложили… А завтра уже корабля могло не быть. Как бы тогда узнали?
