остальное, включая жизнь? Это же двадцатка, не меньше. Кто из них похож на безумно жадного идиота?
— Ловлю вас, патрон. Керэлл. Ее расплата за прикрытие Чилвера. Ей доля от остального, ему — камень.
— Я тебе что, глупая рыба?
— В смысле?
— Зачем Чилверу эта комбинация со старым и ненадежным пистолетом? Почему она не сработала полученным от него современным оружием, которое можно было передать через двери или отправить в пруд?
Макс тоже открыл стекло у своей дверки.
— А зачем Керэлл вообще этот Чилвер, если можно так легко отправить пистолет в пруд?
— А зачем ей в таком случае забирать камень?
Макс высунул голову в окошко и глубоко вздохнул, как будто воздуха не хватало в кабине.
— Вернись, мыслитель.
— Ширак, патрон.
— Просто так, методом исключения?
— Маловато, я понимаю. — Макс вдруг щелкнул пальцами в воздухе. — Слушайте… Керэлл видела утром пистолет в тумбочке. Потом недовольная всем Линч уехала и появилась лишь вечером. Так?
— Так. Зачем ей было убирать его оттуда обратно в сейф? На пару часов? Чтобы тащить потом назад в тумбочку?
— Вот, я тоже об этом думаю. И так ли часто она его убирала в сейф?
— То есть, в действительности, каждый знал, что он почти наверняка там и валяется?
Макс побарабанил пальцами по панели…
— Патрон, а шансы Ширака начинают расти.
— Ну?
— Керэлл сказала, Линч терпеть не могла, чтобы в это вечернее время к ней в кабинет совались.
— Да, помню.
— Шираку все проще: «Мне показалось, вы вызывали, мадам», «Не будет ли распоряжений на завтра, мадам?» И в таком роде. У него легкий повод.
— У других тоже был легкий повод.
— Какой?
— «А вот и нашелся ваш красный платок».
— Тьфу! Как это я сразу не подумал.
Блейк включил зажигание.
— Дашь мне увеличенные фотографии с бумагами.
— С каким увеличением?
— Чтобы был виден текст на бумагах, которые перед ней лежали.
— У вас идея?
— Хочу показать Генри Данфорду.
— Для чего?
— Ну, важное там, может быть, что-нибудь.
Они проехали всего триста ярдов, и стрелка с нужным названием указала на съезд направо к видневшимся уже сельским коттеджам.
— С кого начнем, патрон, с горничной или с кухарки?
— Давай с кухарки.
Макс заглянул в бумажку.
— Тогда это должен быть второй дом от начала.
Через минуту, когда они медленно подкатывали вдоль низкого заборчика к калитке, Блейк заметил женскую голову в окне первого этажа, а когда они вылезли, женщина уже стояла на крыльце — немолодая, полная, с грубоватыми, невыразительными чертами.
Представиться не потребовалось.
— Вы из полиции, да? Я сразу поняла.
— Хотели задать вам несколько вопросов, мэм.
На небольшой улице было пусто и удивительно тихо.
— Можно и прямо здесь, — предложил Макс, потому что идти в дом совсем не хотелось.
— Я бы угостила вас чем-нибудь.
Внезапно появившаяся печаль сделала вдруг грубые черты привлекательно-стройными.
— Как это можно, чтоб кто-то взял и убил человека?
Вопрос был не риторическим, а очень конкретным и прямо адресованным к ним.
Блейк ощутил неловкость, а Макс замялся и, чуть опустив голову, начал:
— К сожалению, мэм, мы живем в обществе, которое… — он не отыскал подходящего определения и от этого недовольно повел головой.
— Которое не все состоит из людей, вот, что я вам скажу.
Оба полицейских не возразили ни словом.
Опять наступила удивительная тишина, которая заставляет саму себя слышать…
— Я бы вас угостила. Есть хороший домашний джем и булочки.
Солнце пряталось за облаками, убрав ненужную яркость, и прозрачный воздух слился с тишиной, чтобы сказать, что жизнь может быть только вечной.
Даже Макс не захотел джема и булочек.
— Хорошо у вас тут. — Он глубоко вздохнул. — Нет, мэм, большое спасибо. Вы ведь давно работали у миссис Линч?
— Пять лет. — Она упредила ненужный вопрос: — Но о людях я мало что могу рассказать. Мое место внизу на кухне. Я и с самой хозяйкой не часто общалась. Свои желания она обычно передавала через Ширака.
— В тот субботний день вы не работали?
— Работала. Я работаю во вторую половину дня — обед и ужин, но выходной имею только по воскресеньям. И я как раз разговаривала с миссис Линч, когда уходила домой.
— Как это было?
Макс спросил, скорее, из вежливости.
— Я уходила домой, потому что уже приготовила ужин. Я всегда хожу через хозяйственный вход.
Блейк почувствовал, что от тишины и чистого воздуха его клонит в сон.
— Хозяйка с племянником как раз подъехали к главному входу. Он поспешил в дом, помню, еще сказал, что потом отгонит машину, а хозяйка не торопилась. Мы с ней поговорили немного.
— О чем?
— Я люблю готовить новые блюда, ну, мы с ней немножко об этом поговорили.
Сонная волна опять поднялась в голову, и Блейк с трудом удержал зевок. Макс, формальности ради, спросил женщину про пистолет, и та ответила, что не имеет понятия. Еще о том, не видела ли она в последнее время слонявшихся поблизости от усадьбы незнакомых людей…
Но вот, та уже показывает, где дом горничной. Кажется, в конце улицы.
— Знаете, патрон, — Макс захлопнул дверку и указал пальцем направление «прямо», — забраться бы сейчас в спальный мешок и продрыхнуть здесь часика два.
— Я бы даже сидя в автомобиле поспал. Где, говоришь?
— Вон тот, с большим деревом.
Небольшая, рыжая, очень улыбчивая, на вид совсем юная. Хотя оказалось, ребенок уже во втором классе. Он сейчас в школе, а муж — на работе.
Они сразу согласились выпить по чашечке кофе, и разговор пошел на небольшой чистой кухне с
