открытой дверью на травянистую лужайку позади дома.
Оказалось еще, она сама педагог младших классов, но в ближней школе нет мест, а автомобиль — только у мужа. Он работает в городе, и они копят деньги, чтобы туда переехать. Стыдно говорить, когда погиб человек, но она так рассчитывала на этот заработок. Они все посчитали с мужем, и через год бы уже перебрались в город, где у него маленький, но очень неплохой бизнес. И там бы она наверняка нашла место в одной из школ, это ее призвание.
— Миссис Линч хорошо платила?
— Очень хорошо.
— Но старая горничная ушла.
— Да, и она тоже из здешних.
Блейк обратил внимание, что кофе им заварили не из большого пакета, что стоял рядом с плитой, а из маленького, сортом дороже, который хозяйка специально взяла из шкафчика.
— Не хочу злословить, — она прервалась, чтобы разлить кофе на три чашечки, — но сама эта дама не считается тут у нас приятной особой. Прошу вас.
— А с молодыми родственниками при вас у Линч не было конфликтов?
— Нет. Хотя мне показалось, — она поиграла в воздухе пальцами и хмыкнула, — их жизнь что-то вроде золотой клетки.
Макс кивнул:
— Мы это уже поняли. А скажите, мэм, вам не попадался на глаза пистолет? В тумбочке спальной комнаты или на тумбочке?
— Пи-сто-лет? — в ее глазах появилось какое-то детское удивление. — Никогда. Хотя в тумбочке… может быть, я ведь вообще не открываю никакие ящики.
— А когда вы делали уборку в кабинете, не обращали внимания — там, за занавеской, сейф.
— Обращала. В первый день, когда я начала работать, хозяйка сказала, что ему раз в неделю нужна влажная протирка.
— А кабинет, когда там не было Линч, запирался?
— По-моему, у нее на третьем этаже вообще ничего не запиралось. Конечно! — она радостно закивала головой. — Я ведь рано начинала уборку, когда все еще спали. Кабинет, библиотека всегда были открыты. — Она на секунду сосредоточилась… — И остальные тоже днем никогда ничего не закрывали. Только Ширак. Но он жуткий аккуратист.
Макс попробовал кофе, радостно промычал и показал хозяйке большой палец.
— Пейте, я приготовлю еще.
— Нет, мэм, — Блейк тоже глотнул и понял, что сонливость им угрожать больше не будет. — Превосходный кофе, взбодрит до самого вечера. Убирая в кабинете, вы часто находили окурки в пепельнице?
— Нередко.
— Сколько обычно их там было?
— Два или три.
Они допили кофе и стали прощаться.
— И еще, сэр. Вы спросили про окурки…
— Да-да.
— В таких случаях на столе обязательно оставалась чашка из-под чая.
Правда, сонливость как рукой сняло.
— Вы, патрон, отлично зацепили эту чашку. Значит, всегда, задерживаясь у себя в кабинете, она вызывала Ширака и тот приносил чай. И если верить его же словам про деликатное позднее время, она должна была обеспечить себя чаем сама. Тогда почему этого не сделала? Правильный ход моей проснувшейся мысли?
— Правильный.
— Стало быть, очень вероятно, что чашечка все же была, и была потом убрана?.. Но это можно было сделать только сразу после убийства.
— Тоже правильно.
— А Ширак мог просто соврать, что она его не вызывала в позднее время?
— И это правильно.
— Теперь не хочется спать, но хочется есть. Зачем мы отказались от булочек с джемом?
— Это было не правильно.
— Патрон, вы чего-то замыслили и держите про себя.
— Все мелочи, Макс, как тараканы, разбегаются в разные стороны. Уже не говорю про большее — камень и чертово это письмо.
— А что если письмо лишь провокация кого-то из родственников, а пересечение Керэлл с парнем Чилвера простая случайность?
Блейк недовольно повел плечами: ну, как объяснить свои ощущения от той лисьей морды.
Он хотел выехать на другую сторону шоссе, чтобы двигаться к городу, но Макс углядел:
— Не надо, патрон. Вон указатель, в полмиле подальше дают пожрать.
Время действительно соответствовало, и Блейк подчинился.
Он уже открыл дверь заведения, как за спиной из их автомобиля донеслась сигнализация полицейской связи. Макс поспешил назад.
Внутри он увидел приятное безлюдие.
Лишь уминали за обе щеки два дальнобойщика, чей белый трак стоял на площадке, и молодая мама уговаривала есть ребенка.
Оно и хорошо, а то в этих деревенских местах все любят говорить громко и почему-то обращаться по любым пустякам друг к другу.
У стойки выяснилось, что сегодня «очень прекрасный» пирог со свининой.
Почему-то сильно захотелось пива.
Заказывать пиво Максу, который только и рад поводу, было непедагогично, а пить одному — несолидарно. Поколебавшись, Блейк заказал два бокала.
Он только успел направиться в дальний угол, как появилась физиономия Макса. Так прямо на ней и написано: «Новости». Блейк сделал приглашающий жест в сторону кресел.
Из Макса перло:
— Ей-богу, патрон, есть основание употребиться пивком.
Тот указал глазами на стойку — там уже наливали.
— Французы, а я всегда думал — какие-то там французы. Ан нет! Вольтер не даром среди них уродился. И… еще кто-то.
— Я заказал пирог со свининой.
— Ну, прямо одно к одному!
— Чем тебе угодили французы?
— Их парень из Интерпола, представляете, решил инициативно проверить — а может быть, наш Ширак, который не числится в криминальных списках, имеет связь с другими Шираками? Оказалось, фамилия-то не редкая.
— Кто б мог подумать.
— Да. Его родной брат числится.
— Не Жак?
— Поль. Старше его на пять лет. Живет где-то в провинции, и сейчас отдыхает от дел. А знаете, от каких? Ой, пиво несут! — И не дождавшись, пока от них отойдут, произнес громким шепотом: — Ю-ве- лир.
Макс придвинул к себе бокал и нервно осмотрел слишком еще выступающую над ним шапку пены.
— Ты поспокойней. Что на него у французской полиции?
