Второй снимок приблизил кушетку с человеком: сложение спортивное, проводки крепятся к разным частям тела небольшими черненькими присосками.
Еще ближе. Видна хорошо голова, выражение лица напряженное, с полуоткрытым ртом, однако без искажений от боли. И словно смерть застала его на глубоком вдохе. Проводки у висков, лба и два еще уходят на затылок под голову.
Затем пошли снимки фрагментов тела: грудная клетка, живот, руки, ноги…
На щиколотках почему-то особенно много контактных креплений.
А на последнем фото обнаружился полагавшийся для сравнения портрет живого Джино, видимо, изъятый при домашнем обыске.
Эффектный полупрофиль с ласковым взглядом на мир.
Красивый малый.
И ухаживал за Ромми Ванлейн.
Вернее, тогда она еще не была Ванлейн.
В общих чертах со своими подопечными Лиза разобралась уже к середине дня.
Прежде всего — они вполне дисциплинированны.
А по тому, как утром к ним обратилась миссис Ванлейн, ясно, что внимание этому здесь уделяли достаточное.
Близнецы — Герда и Алекс — непохожая пара, так называемые «разнояичные» близнецы, таких, кажется, по статистике не больше десяти процентов. Девочка светленькая, совсем без маминых черт — наверное, тут гены отца, а мальчик как раз похож на мать, и волосы у него темнее.
Еще один мальчик, Эдди, это у которого мама во Франции, немножко хлюпик и, судя по тому как он говорит — быстро, иногда чуть захлебываясь, — мальчик нервичен. А вот темнокожий Уильям — сын Марты — покрупнее прочих, спокойный и молчаливый.
Герда, как и положено девочкам в этом возрасте, ростом и физически почти не уступает мальчишкам. А по характеру, очень похоже, вообще не любит никому уступать.
Эдди и Уильям идут ей по мелочам навстречу, но родной брат не слишком к этому склонен, и в первой половине дня у них были две легкие стычки.
В целом наблюдается общее равенство — хозяйские дети не имеют никаких преимуществ и, кажется, не пытаются себе их присвоить.
— Не очень оторвал от дела?
— Присаживайтесь, капитан. Люди, с которыми я работаю, уже никуда не спешат.
Человек в светло-зеленом халате тоже сел, взял протянутую ему папку и пробежал вынесенный на обложку титул.
— Помню. Хотя данную экспертизу я сам не проводил, но помню, что случай был крайне неординарный. Потерпите несколько минут, я прочитаю и освежу память.
Для специалиста текст, естественно, не представлял сложности, поэтому ждать пришлось очень недолго.
— Что же именно мне объяснить, капитан?
— Там, если не ошибаюсь, электрофизиологические термины, этим заключение очень отличается от обычных, — Дункан вынул листок бумаги. — Есть вопросы по отдельным местам.
— Или лучше я перескажу все своими словами?
— Превосходная идея, док.
— Ну-с, вы правы относительно электрофизиологических терминов… — он приостановился. — Помнится, труп обнаружили в клинической лаборатории под клеммами с проводами?
— Верно.
— Да. Но что именно это были за токи, осталось полной загадкой. Токи слабого действия, так как в контактных местах отсутствовали ожоги. Впрочем, термин «слабые» не надо понимать в умаляющем смысле, все биологические токи и электрополя — слабые, однако они руководят мощнейшими органическими процессами.
Дункан вспомнил, во вчерашних новостях показывали соревнования, где маленькая китаянка толкнула немыслимый вес много за сто.
Человек напротив снисходительно улыбнулся:
— Китайцы, конечно, интересные существа, но есть более крупный животный мир — слоны, киты… Обратите внимание не только на мышечную силу, но и на другие возможности. Кашалот, например, погружается на глубину в полторы мили, глубину, на которой деформируется корпус подводной лодки, — и ведет там охоту. А есть значительно более глубоководные жители, чьи биологические ткани функционируют при, казалось бы, фантастических давлениях.
— Наука не знает почему?
— Вообще-то знает, — собеседник вдруг ухмыльнулся и уточнил: — Кое что знает, а кое о чем договаривается внутри себя, что об этом знает. Но если коротко говорить, существуют различные генетически записанные программы развития вещества.
— Все записанное можно переписать?
— Как вы сказали?
— Нет, просто мелькнула фантазия. Вернемся к причинам смерти. Прежний начальник полиции сообщил мне, что сердце вышло из строя.
На это поморщились:
— Не совсем правильная трактовка. Это, так сказать, последняя точка, и их всего две: жизнь кончается либо остановкой сердца, либо параличом дыхательных путей. Финал и причина, вы понимаете, не одно и то же, например, острая почечная недостаточность может привести и к первому, и ко второму финалу, но причина при этом в почках.
Дункану захотелось, не обидев, сказать, что общие медицинские сведения не являются целью его визита, однако говорить не пришлось.
— Капитан, я понимаю, в чем именно ваш интерес.
Эксперт снова открыл папку, перевернул пару страниц… и почувствовалось, что ему все-таки не очень просто ответить.
— Суть в том, что сердце покойного не подвергалось атаке, направлением действия был головной мозг. И в некоторых зонах коры и подкорковой области зафиксированы множественные микрокровоизлияния, — желая подчеркнуть нечто важное, тот поднял указательный палец. — Но никаких изменений в зоне головного мозга, которая ведает сердечной деятельностью, не обнаружено. Вы ведь знаете, что у каждого органа есть свой центр?
— Знаю.
— Так вот, действие оказывали совсем на другие участки.
— Как это могло повредить сердцу?
— О, крайне просто. Активация любого участка головного мозга почти обязательно вызывает где-то компенсационное торможение, и наоборот, — палец уткнулся в папку. — Мозг этого человека подвергся активнейшему воздействию, и видимо, индуктивные, то есть вторичные, волновые сигналы вынуждали сердце резко менять режимы.
— С какими зонами шла работа? — нетерпеливо произнес Дункан.
— Капитан, я к этому и веду. Вы слышали что-нибудь про молчащие зоны?
— Только что они есть.
— Да, около сорока процентов от объема. Вот они и подверглись специфической и очень интенсивной обработке.
— «Молчащие» — значит, они не отвечают. Или тут нечто другое?
Эксперт поощрил гостя улыбкой:
— Вы совершенно правы, эти участки мозга названы так именно оттого, что при их раздражении не проявляются какие-либо эффекты.
— Где не проявляются?
