— Сколько частных лиц в Латинской Америке лет семь или шесть назад заказывало профильную аппаратуру? Единицы. А в полицейских архивах наверняка есть инвентарная опись приборов доктора, надо лишь посмотреть по аналогам.
Дункан хлопнул себя ладонью по лбу.
А что еще оставалось…
XI
Обращение в Интерпол по розыску доктора, на чье преступление из-за трупа не было срока давности, не требовало никаких дополнительных обоснований. Лизина наводка и фотографии, пусть давнишние, все равно достаточная база для оперативного розыска с очень быстрыми результатами.
Но сначала Дункан вызвал лейтенанта из наркоотдела.
— Слушай, мне нужен полный анализ наркотиков из последних отборов.
— «Полный» — вы что имеете в виду, патрон?
— Не экспресс-анализ, а самый полный, до последних соплей.
— У нас, сэр, такой не делают, надо отправить в столицу штата, в Центральную лабораторию.
— Ну так, распорядись, чтобы срочно отправили.
— Можно, патрон, узнать — зачем? Полный анализ делали не то чтобы очень давно… — лейтенант поднял глаза, припоминая.
Дункан уже собрался набрать по компьютерной связи заявку для Интерпола и, торопясь, произнес:
— Давай об этом потом. Не сломаются, если сделают еще.
В заявке капитан подчеркнул порядок розыска — Мексика, Бразилия, затем все «чохом».
Нет, торопился доктор, это почти наверняка Мексика. Он немного подумал и убрал Бразилию.
К заявке прилагался файл с описью оборудования.
Как же они с Коннерсом не додумались, что доктор непременно продолжит эксперименты? Только и утешения, что не додумались — оба.
Людвиг… несколько агентов заберут его с явочной квартиры, привезут прямо сюда… он почти не волнуется за «уход», жалко только, если при этом не будет серьезного результата.
Секретарь сообщил, что его хочет видеть… Дункан переспросил, повторили: «Миссис Ванлейн».
Время еще было утреннее, шел только одиннадцатый час. С чем это она поспешила?
Ромми на этот раз появилась в деловом брючном костюме и на высоких каблуках, отчего вид имела даже какой-то официальный.
— Здравствуйте, прибегаете, значит, к штатной форме одежды.
Дружелюбная улыбка сразу изменила ее строгий облик.
— Это для японцев — прилетают сегодня. Жутко зарегламентированный народ.
— Слава богу, а то у вас был вид, с которым вручают правительственные ноты протеста. Ничего не случилось?
Гостья села в кресло, капитан тоже сел.
— Ну конечно, я не стала бы сваливаться вам на голову, если бы совсем ничего, — она вынула из сумочки пачку сигарет, которыми уже угощала Дункана, — протонизируйтесь, капитан. Вы ведь еще не бросили?
Он достал дорогую черную зажигалку.
— Нет, но надеюсь скоро ее вам обратно вручить.
— Буду рада. Не зажигалке, конечно, дайте, я лучше сама…
Она не прикурила, потому что полезла в сумочку — мобильный телефон принес какое-то сообщение. Ромми некоторое время разглядывала экран…
— Извините, что отвлеклась. Так вот, причиняю вам беспокойство по той причине, что гувернантка, которая у меня недавно работает, носит с собой оружие.
— Оружие?
— Да, вчера, когда мы с ней прощались, и она надевала куртку, под свитером очень четко обозначился пистолет.
— Вы не стали задавать вопросов?
— Нет, формально каждый имеет право получить разрешение и носить оружие…
— Ну, не каждый.
— Да, и меня удивило — зачем в такой дом, как наш?
— Продиктуйте мне фамилию и имя этой гувернантки.
Капитан, тщательно записав, поспешил успокоить:
— На проверку уйдут пустяки. Хотя скорее всего, человек носит оружие из боязни вечерних улиц — страх вынуждает людей.
— Я, в общем, тоже так подумала, девушка сама по себе очень славная… — она вдруг переменила тему: — Страх отвратительная вещь, капитан. Вам приходилось его испытывать?
— Да, пару раз, когда стрелял на «кто первый». Помню, как замирало время.
Она посмотрела на Дункана большими зрачками.
Но взглядом в себя.
— Замирало… да, уходило из мира… и там все были на равных…
«Там» прозвучало с небольшим ударением, странным, будто имелось в виду какое-то конкретное место.
Снова улыбка очень изменила лицо:
— Вы, несомненно, интересный человек, капитан. Хотелось бы еще поговорить, но… я на это надеюсь.
Лизе опять вспомнился этот парень, появившийся здесь с утра, Марта сказала потом — тот самый приходящий садовник, что ухаживал за цветочной клумбой. Потоптался, поводил непонимающим взором… Марта отдала ему под расчет конверт с деньгами, он с этим конвертом в руке так и пошел, будто продолжая не понимать, что случилось.
День подходит к концу, но домой ей нескоро — Ромми попросила задержаться на два часа, вечером у нее какой-то банкетный прием с приехавшими японцами.
Люди уже на явке, Дункан отправил их загодя.
Управление опустело наполовину, делать ему сейчас совсем нечего, и можно было бы сходить на ужин в кафе, но не хочется отлучаться из кабинета.
К девяти вечера Дункан все-таки ощутил некоторый голод, но ленивый какой-то, когда можно еще потерпеть.
Ждать Людвига, возможно, уже и недолго.
А с другой стороны, до десяти часов время вообще считается детским.
Он решил пойти и поужинать.
Извлек из настенного шкафа плащ…
И застрял с ним у двери.
Стоянье с плащом продолжалось минуты две.
Потом плащ вернулся на место.
Пришла идея позвонить Коннерсу, просто чтоб обозначиться.
Тот, конечно, с удовольствием разделил бы с ним здесь время ожидания, но разговор с Людвигом должен проходить один на один, агент «не поймет» присутствия формально постороннего человека.
Капитан набрал номер, и трубку почти сразу же сняли.
— Жду, — поздоровавшись, проговорил он.
— Да, понимаю. А поужинали?
