— Вот, капитан. Ванлейн практически не болел эти пять лет, что был моим пациентом. И за все годы я не мог заставить его пройти профилактический осмотр. Дело, таким образом, ограничивалось общим терапевтическим наблюдением, и еще он сдавал кровь.
Гость говорил быстро. Не успев взглянуть в принесенную ему бумагу, Дункан услышал:
— Я не понимаю этого падения, капитан.
Быстрая манера гостя вряд ли была намеренной, но слегка раздражала, поэтому Дункан ответил тем же:
— Нет патологий внутренних органов, не заметен склероз сосудов, но биохимия показала, что в последнее время он регулярно принимал корвалол.
И взглядом показал, что ожидает ответа.
— Корвалол?
Капитан кивнул.
Сработало.
Человек напротив задумался.
Его глаза, скользнув над головой капитана, двинулись вверх, пальцы поиграли по ручке кресла.
— Небольшая тахикардия у него была, — продолжая раздумывать, произнес гость… и опять переключился на быстрый темп: — в пределах возрастной нормы, очень распространенное явление, сэр.
— Эксперты полагают, что уже имела место стенокардия.
— Переросла за те полгода, что я его не осматривал? Хм, возможно. Если были, например, нервные нагрузки. Но почему тогда он не обратился ко мне за врачебной помощью? — гость уставился на капитана.
Тот согласно кивнул.
— Правильно, что спрашиваете у меня.
Лизе нравился капитан — так, вообще, совершенно дистантно.
Похож немного на киногероя.
Говорили, он в молодости долго находился на оперативной работе, имел ранение, не раз награждался.
В жизни ей иногда кто-то нравился, но так же вот — на расстоянии. Даже когда это были ее сверстники в школе. Потому что нравились красивые мальчики, а она среди девочек никогда не была в первом ряду. Правда и никогда не завидовала красивым девчонкам, во всяком случае, не помнит, чтобы это чувство у нее возникало. И боялась другого чувства — более сильного, чем симпатия, потому что безответным оно только унизит. А человек — Лиза отчего-то знала с самого детства — живет в великом мире. Совсем маленькая, она не удивилась, когда папа рассказал ей, показывая на звезды, что там целые миры. А как же еще? В ее детскую голову сама собой помещалась громадность и необъятность. И человек, значит, рождается для чего-то очень большого, потому что большое не создали бы для незначительного.
В одиннадцатом часу явился инспектор, которому надлежало с утра отправиться в охранное агентство.
— Какие у тебя новости?
— Можно, сэр, сначала узнать заключение медэкспертизы?
— Подозревают сердечный приступ. В последнее время Ванлейн употреблял корвалол.
— А что говорит лечащий врач?
— Для него это новость. Правда, у Ванлейна была тахикардия, и полгода врач его не осматривал.
— Тахикардия у моей тещи, — в лице инспектора появилось грустное выражение, — но с крыши пока не падает.
— Что тебе рассказали в охранном агентстве?
— Да ничего особенного. Они три года уже обслуживают Ванлейнов. Никто вчера не делал попыток проникновения, и никогда раньше. Вообще жизнь в особняке спокойная.
Инспектор подумал и начал вытаскивать из головы, что смог запомнить:
— Гости бывают часто, тусуются в основном на крыше. Но все проходит культурно. Ребятишки еще шалят — пролезают через заднюю решетку.
— Там ведь калитка.
— Откуда вы знаете? Да, есть калитка, гувернантка с детьми через нее выходит гулять. Но бывает, и сами между прутьев пролезут, и еще в камеру язык покажут.
— Ты сказал, с детьми занимается гувернантка? Ее вчера не было.
— Потому что после шести вечера там заправляет сама миссис Ванлейн, днем она, представьте себе, работает.
Дункан не то чтобы удивился трудовым наклонностям жены миллионера, но стало любопытно, чем та занимается — не разносчица ведь в кафе.
— Она, сэр, специалист-исследователь на фармацевтическом предприятии мужа, — инспектор вдруг озадачился, — как теперь правильно — бывшего мужа?
Капитан не нашел вопрос актуальным и, пожав плечами, приказал узнать у нотариуса содержание завещания.
— Съезди к нему сам, по телефону нотариус о таких вещах говорить не станет.
Требовалось протокольно оформить показания миссис Ванлейн и какой-то еще служанки, находившейся на момент несчастного случая в доме.
— И узнай, пожалуйста, в котором часу миссис Ванлейн сегодня нас сможет принять.
— Да, сэр. И будем закрывать дело?
Дункан хотел ответить — раз в доме были два взрослых человека, подозрения на их счет прежде следует устранить, но не успел, так как прозвучал короткий звонок на его спецаппарат и заработала запись.
Это значило — на связь вышел их главный агент.
Действовала стандартная процедура: агент сообщал кодом время и место встречи, капитан прослушивал запись и сразу ее стирал.
Кроме Дункана даже о самом существовании агента знал лишь начальник отдела по борьбе с наркотиками, знал, что на них работает некто Людвиг. Подходящее конспиративное имя для латиноамериканского парня.
Лиза не то чтобы стремилась к деньгам, но приятно, что у конспиративного агента с ними всегда неплохо. Полицейская зарплата с коэффициентом за риск только одна сторона этого благополучия, агент кроме того где-то легально работает, и это тоже его «законные». Еще ему выдаются некоторые неподотчетные суммы на увеселительные заведения, куда иной раз приглашают нужных людей. Разумеется, наряду с этим существуют подотчетные суммы целевого характера, у Лизы они тоже есть и предназначены для систематической покупки наркотиков, которые она передает в родное ведомство, а там путем химического анализа определяют, появилась ли очередная партия от прежних поставщиков или возникло что-нибудь новое. Затем данные такого рода сводятся по всей стране, и возникает своеобразная география наркооборота, позволяющая делать иногда очень важные выводы.
Впрочем, насколько ей известно, ситуация в их городе не меняется — наркотрафик от одних и тех же колумбийских поставщиков.
Минут через сорок инспектор нарисовался снова.
— Сэр, сейчас по телефону она сказала, что в любое время.
