Я нашел выброшенную бутыль паги и заметил, что в ней осталось ещё немного жидкости. Я вытер горлышко и вручил её хозяину фургона. Он отхлебнул примерно половину, вытер рот, передал обратно мне, я прикончил бутыль и вышвырнул её в яму для мусора.
– Неплохая пага, – сказал мой собеседник.
– Действительно.
– Можно посмотреть кайву? – спросил он.
– Да.
– Интересно.
– Что? Что в ней такого?
– Это кайва паравачи.
Глава 13. АТАКА
Утром Элизабет Кардуэл обнаружить не смогли.
Камчак был вне себя от ярости. Африз, знающая горианские обычаи и темперамент тачаков, тоже была напугана и почти ничего не говорила.
– Не спускай охотничьих слинов, – попросил я Камчака.
– Они будут на поводке, – угрюмо ответил он.
Я с неприязнью смотрел на двух шестиногих и приземистых бурых охотничьих слинов на металлических цепях. Камчак дал им понюхать одеяло с постели Элизабет.
Их уши прижались к треугольным головам, длинные змееобразные тела задрожали. Я видел, как из лап вылезли когти, пошевелились, спрятались и опять вылезли, царапая землю, слины приподняли головы, поводили ими из стороны в сторону, уткнули носы в землю и начали рваться с цепей.
– Она наверняка пряталась среди фургонов ночью, – сказал Камчак.
– Конечно, – ответил я, – слины при стаде, они бы разорвали девушку на куски среди степи, залитой светом трех горианских лун.
– Она не должна быть далеко, – сказал Камчак.
Он взгромоздился на седло каийлы, держа по нетерпеливо дергающемуся слину по бокам животного, и привязал их цепи к луке седла.
– Что ты с ней сделаешь? – спросил я.
– Отрежу ноги, – сказал Камчак, – нос, уши, ослеплю на один глаз – и пусть живет.
Прежде чем я успел хоть как-то возразить разъяренному тачаку, охотничьи слины внезапно пришли в неистовство, поднимаясь на задние ноги, перебирая лапами в воздухе, дергая за цепи. Каийла Камчака изо всех сил старалась сопротивляться их бешеным рывкам.
– Ха! – вскричал Камчак.
Вдруг я увидел Элизабет, несущую на деревянном коромысле два кожаных ведра с водой. Они были полны до краев, и вода немного выплескивалась на землю.
Африз вскрикнула от радости и побежала к Элизабет, к моему удивлению, поцеловала её и помогла нести воду.
– Где ты была? – спросил Камчак.
Элизабет невинно наклонила голову и кокетливо поглядела на него.
– Набирала воду, – сказала она.
Слины пытались добраться до нее, и она отпрянула к фургону, с опаской глядя на них.
– Уберите их, – попросила она.
Камчак закинул голову и засмеялся.
На меня Элизабет не смотрела.
Затем Камчак посерьезнел и сказал:
– Иди в фургон, принеси наручники рабыни и бич, а затем иди к колесу.
Она взглянула на него, но в её глазах не было страха.
– Зачем? – спросила она.
Камчак слез с каийлы.
– Ты задержалась, ходя по воду.
Элизабет и Африз ушли в фургон.
– Она правильно поступила, вернувшись, – сказал Камчак.
В душе я был с ним согласен, но не произнес этого вслух.
– Вроде бы она действительно ходила за водой, – сказал я.
– Она тебе нравится? Нет? – спросил Камчак.
– Мне её жаль.
