– Ну, если быть совсем точным, – ответил Ремиус, выдергивая свой меч из-под ребер падающего к его ногам противника, – на них тоже.
Мурмилиус в великолепном выпаде, словно ему надоело драться с одним и тем же противником, уложил сражавшегося с ним таурентина и перешел к следующему.
– Да, на аукционе за этих девиц покупатель выложил бы кругленькую сумму, – сказал он.
– Может, стоит отдать этим девчонкам с Горшечной улицы тех таурентинов, что останутся в живых после этой схватки, – высказал предположение Хо-Сорл.
Я едва успевал отбивать мелькавшие у самой моей груди клинки таурентинов.
– Отличная идея, – согласился Мурмилиус.
Еще дюжина таурентинов бросилась на подмогу своим товарищам, ряды которых быстро таяли.
– Если после этой рубки из них вообще кто-нибудь останется в живых, – закончил тему Ремиус, расправляясь с очередным противником.
Таурентины, один за другим спускавшиеся с верхних рядов трибуны, все продолжали выбегать на арену.
Хо-Ту с кривым ножом в руке, с которого текла кровь, тоже словно вырос откуда-то из-под земли и стал рядом с нами.
В ту же секунду я едва успел отбить направленный ему в грудь вражеский клинок.
– Думаю, здесь более уместен меч, нежели твой крохотный ножик, – заметил ему Мурмилиус.
Хо-Ту выхватил меч и словно в оправдание заработал им изо всех сил.
– Убейте их! – донесся до меня крик Филемона.
Еще не меньше сотни таурентинов перемахнули через барьер, отгораживающий зрительные трибуны от арены стадиона, и бросились к нам.
Мы начали пробивать себе дорогу среди уставших, изнуренных схваткой, окровавленных таурентинов к этому новому, полному сил вражескому подкреплению.
– Я уложил семнадцатого! – крикнул Ремиус Хо-Сорлу.
– А я уже давно сбился со счета, – ответил ему Хо-Сорл.
Ремиус сердито рассмеялся и добавил ещё одного к списку своих жертв.
– Наверное, у меня на счету уже сотни две, не меньше, – тяжело дыша, продолжал подсчет Хо- Сорл.
По счастью, нападавшие таурентины не могли наброситься на нас все сразу и вынуждены были атаковать небольшими группами, справиться с которыми нам было легче.
– Слин хвастливый! – крикнул товарищу Ремиус и тут же добавил: – Девятнадцатый!
Хо-Сорл завалил на землю очередного противника.
– Двести шестой, – с легкой небрежностью довел он до сведения товарища, тут же переключаясь на очередного противника.
– Тише! – заорал Мурмилиус, и те послушно замолчали.
Теперь они дрались молча, и среди яростного звона мечей раздавались только ожесточенные вопли атакующих да стоны смертельно раненных.
– Их слишком много! – не удержался я.
Мурмилиус не ответил; он продолжал биться.
В секундное затишье я повернулся к нему, но, как и прежде, не смог различить хоть каких-нибудь черт лица этого легендарного человека.
– Кто вы? – спросил я.
– Я – Мурмилиус, – рассмеялся он.
– А почему Мурмилиус дерется бок о бок с Тэрлом Кэботом? – поинтересовался я.
– Точнее говоря, – ответил он, – это Тэрл Кэбот дерется бок о бок с Мурмилиусом.
– Что-то я не понимаю, – признался я.
– Мурмилиус, – гордо ответил он, – ведет борьбу. Он сражается.
– Я тоже сражаюсь, но мое сражение несколько отличается от того, что ведет Мурмилиус.
– Верно, – ответил он, – и прежде всего тем, что ты ведешь войну, не совсем понимая, за что именно.
– А какую же войну ведете вы? – допытывался я.
– Свою собственную, – сказал он, расправляясь с очередным нападающим.
Тут, к своему изумлению, я заметил сражающегося в наших рядах простого воина, не таурентина, шлем и щит которого не были украшены золотом, а плечи не покрывала алая накидка, свидетельствующая о принадлежности к личной охране убара.
Я не стал расспрашивать его, только с благодарностью принял его помощь.
Новый отряд таурентинов численностью человек в двести перебрался за разделительный барьер
