исключением Марленуса, убара Ара. Это – особый случай. О нем мы не будем говорить.
Говорить было не с кем. Ответом ему служила полнейшая тишина.
– Ты слышишь меня? – спросил Сарус. – Принимаешь мое предложение?
Я не проронил ни звука.
– Да он уже ушел, – предположил один из тиросцев. – Убежал из лагеря.
– Держать строй! – распорядился Сарус. – Никому не расходиться!
Он выкликнул по именам двух воинов и приказал им собрать хвороста и разжечь костер.
– Нет! – в один голос воскликнули оба: никому не хотелось покидать круг.
– Здесь, внутри круга, тоже есть хворост, – сообщила Хура.
– Собери его, – приказал Сарус.
При скудном свете единственного горящего факела женщины послушно принялись собирать валяющиеся под ногами обломки сучьев.
Я беззвучно двигался вдоль внутренней стены частокола. Один из тиросцев, набравшись смелости, на мгновение вышел из круга и, подобрав лежавший на земле факел, принялся его зажигать. Да, так мне до них не добраться.
– Он здесь! – узнал я внезапно раздавшийся в темноте голос Римма. У меня екнуло сердце.
– Не нарушайте строй! – приказал Сарус, но поздно: двое воинов с мечами на изготовку бросились на голос Римма.
Мне не составило труда догнать их.
– Его здесь нет! – разочарованно воскликнул один из воинов. Второй не успел даже рта раскрыть.
Мой меч дважды поднялся и опустился. За спиной у меня сдавленно вскрикнула какая-то девушка и тут же во весь голос закричала:
– Он здесь! Здесь!
Тиросцам бы понять, что рабыни их лежат связанные, с кляпами во рту, а все разбойницы находятся в круге, прячутся за их спинами. Какая женщина может в этой ситуации подать голос? Но думать сложно, бежать – проще.
Еще двое воинов оставили круг и поспешили на женский голос.
– Держать строй! – закричал им вслед Сарус, но куда там!
И этим воинам не удалось меня найти. А вот я отыскал их без труда. Я даже успел заметить Ширу, быстро исчезнувшую в темноте.
– Никому не выходить из строя! – раздраженно бросил Сарус. – Всем оставаться на местах!
– Так мы все погибнем! – оборвал его чей-то испуганный голос. – Нужно бежать отсюда! Бежать!
И человек побежал к воротам. Прямо на мой меч.
– Вот он, у ворот! – закричал воин с факелом в руках.
– Принести факелов! Больше огня! – приказал Сарус.
Через несколько мгновений загорелись еще два факела, а вскоре вспыхнул и разожженный в центре круга костер. Тиросцы увидели меня и, разорвав свои ряды, перестроились в новом порядке. Они выглядели вконец изможденными, тяжело дышали, многие были в крови. Теперь вместе с Сарусом их осталось всего лишь семеро. Откуда-то с другого конца лагеря, из темноты, доносились стоны раненых.
Кровь из раны на левой руке заливала мою тунику. Я чувствовал рану, но только сейчас смог ее увидеть.
– Ну, здравствуй, Боск из Порт-Кара, – горделиво произнес Сарус.
– Приветствую и тебя, Сарус с острова Тирос, – в тон ему ответил я.
– Вот мы тебя и нашли.
– Ага, вот он я.
На лице Саруса заиграла удовлетворенная усмешка.
– Отыщите арбалеты, – бросил он через плечо своим людям.
Я плотнее прижался спиной к воротам. Костер в центре лагеря разгорался все сильнее. Мы с Сарусом не спускали друг с друга пристальных взглядов.
Обоих арбалетчиков я убил, но вот что стало с их оружием? По мне больше не стреляли, это точно. В руках у оставшихся в живых тиросцев арбалетов не было. Да, этот момент я не учел, и, очевидно, допущенный промах будет стоить мне жизни. Все пропало!
Сарус усмехнулся.
– Теперь ему от нас никуда не деться, – поделился он радостью со своими воинами. И тут же поторопил их: – Ищите скорее арбалеты!
– Они здесь! – раздался рядом со мной женский голос.
Шира! У меня отлегло от сердца. Я оглянулся. С другой стороны неподалеку от меня стояла Вьерна. В руках обе женщины держали взведенные арбалеты, направленные на опешивших от неожиданности тиросцев.
