и Гором. В этих сражениях, о которых большинству людей даже на Горе ничего не известно, время от времени корабли курий терпят крушение и приземляются на поверхности Гора. Царствующие Жрецы всегда стараются уничтожить все следы катастрофы, однако экипаж поверженного корабля их уже не интересует. Если заброшенные в мир Гора курии склоняли голову перед оружием и технологией Царствующих Жрецов, им, как и людям, разрешалось продолжать свое существование. Курии, с которыми мне доводилось иметь дело, были чудовищными существами, употреблявшими людей в пищу. Как и для акул, кровь была для них сильнейшим стимулирующим средством. Они обладали силой и интеллектом, хотя их способности, как и возможности людей, заметно уступали могуществу Царствующих Жрецов. Курии не боялись убивать и делали это с удовольствием, кроме того, они достигли высокого уровня технологического развития – достойный противник для Царствующих Жрецов. Многие из них жили в стальных космических кораблях – животные инстинкты этих диких волков пространства до некоторой степени ограничивались верностью Корабельному Кодексу. Считалось, что их собственный мир уничтожен. В это легко верилось, поскольку курии проявляли удивительную злобу и жадность, без устали создавая смертоносное оружие и технологии. Потеряв собственный мир, они стремились заполучить власть над другим.
Конечно, курии, с которыми приходилось иметь дело народу Торвальдсленда, были потомками потерпевших катастрофу, по меньшей мере в первом поколении. Считалось, что нельзя допустить, чтобы курии с кораблей вошли в контакт со своими собратьями на Горе.
Если люди и курии встречались, а чаще всего это происходило на Севере, то лишь для того, чтобы сойтись в смертельной схватке. Курии охотно питались человеческим мясом, а люди, естественно, старались вы следить и уничтожить жестокого врага. Однако обычно, учитывая силу и свирепость зверей, люди не рисковали охотиться вдалеке от своих жилищ, особенно если дело ограничивалось пропажей боска или раба. Даже жители Торвальдсленда считали, что вполне достаточно отогнать зверя подальше от собственного поселения – в особенности, если в результате курии оказывались на вражеской территории.
– А как ты узнаешь курию, которого ищешь? – спросил Ивар.
– Думаю, он сам меня узнает, – ответил я.
– Ты очень смелый или очень глупый человек, – заявил Ивар.
В ответ я лишь сделал большой глоток меда и закусил мясом тарска.
– Ты с Юга, – продолжал Ивар. – У меня есть к тебе предложение.
– И в чем оно заключается? – осведомился я.
Мимо нас один из гребцов пронес на плече смеющуюся и брыкающуюся рабыню Ольгу.
Другие рабыни тоже оказались среди людей Ивара. Некоторые из новых девушек пытались сопротивляться. Одна из них разозлила своего повелителя, и он начал бить ее ремнем. Когда северянин отпустил девушку, она, рыдая, принялась его целовать. Мужчины хохотали. Еще одну из новых рабынь бросили на скамью. Она лежала на спине, голова откинулась назад, длинные черные, давно немытые волосы свисали до пола; глаза оставались закрытыми.
– Только не останавливайся, мой джарл, – молила она. – Твоя рабыня просит тебя не останавливаться!
– Я вне закона, – повторил Ивар. – На дуэли я убил Финна Широкий Ремень.
– Но это же была дуэль, – несколько удивился я.
– Финн Широкий Ремень приходился двоюродным братом джарлу Свейну Синий Зуб.
– Понятно, – кивнул я.
Свейн Синий Зуб был знаменитым джарлом Торвальдсленда, в некотором смысле он считался самым могущественным из всех. Говорят, что в своем зале для пиршеств он мог накормить тысячу человек. Кроме того, ходил слух, что Свейн в случае необходимости мог послать стрелу войны на десять тысяч ферм. Десять кораблей стояли в его гавани, и еще сто готовы были прибыть по первому зову.
– Он твой джарл? – спросил я.
– Был моим джарлом, – пожав плечами, ответил Ивар Раздвоенная Борода.
– Должно быть, выкуп очень высок? – предположил я.
Раздвоенная Борода посмотрел на меня и усмехнулся.
– Свейн заломил такую цену, – горько улыбнулся Ивар, – что все возмутились. Даже жрецы рун и его собственные люди не смогли бы уплатить ее.
– Значит, ты останешься вне закона до тех пор, пока тебя не схватят или не убьют?
– Он надеется, что я покину Торвальдсленд, – сказал Ивар.
– Однако до сих пор ты этого не сделал, – заметил я.
Ивар ухмыльнулся.
– Он не знает, где я. Если бы ему удалось это выяснить, то в мою бухту мигом вошла бы сотня кораблей.
– А каков выкуп? – осведомился я.
– Сотня золотых стоунов, – ответил Ивар.
– Ты взял никак не меньше в храме Кассау, – заметил я.
– И еще сапфиры Шенди, которые весят столько же, сколько взрослый мужчина, – добавил Раздвоенная Борода.
Я промолчал.
– Ты не удивлен? – спросил Ивар.
– Требования кажутся просто бессмысленными, – улыбаясь, признался я.
