– Я дочь Марленуса из Ара, – гордо возразила Талена.
– Насколько мне известно, попав в лес, ты попросила своего отца выкупить тебя, – медленно проговорил я.
– Да, – подтвердила Талена. – Я это сделала.
– А тебе известно, что Марленус поклялся на своем мече и щите с гербом Ара, что отказывается от тебя, что ты больше ему не дочь? – спросил я.
– Я не верю, – сказала Талена.
– Ты ему не дочь, – повторил я. – Ты теперь не принадлежишь ни к какой касте, у тебя нет Домашнего Камня, нет семьи.
– Ты лжешь!
– Опустись на колени перед кнутом! – приказал Самос. Талена сразу стала какой-то жалкой и медленно встала на колени. Скрещенные запястья протянуты вперед, как будто связаны, голова опущена к самому полу, спина открыта кнуту.
Она задрожала, и я понял, чего смертельно боится и с чем прекрасно знакома эта рабыня – Талена познала поцелуи горианского бича, которым пороли непокорных рабов.
Словно по мановению волшебной палочки, в руке Самоса появился меч и мгновенно проник за ворот ее одеяния, еще мгновение – и Талена останется обнаженной.
– Не наказывай ее, – попросил я Самоса. Самос сердито посмотрел на меня. Эта рабыня вела себя слишком нахально.
– К его сандалиям, рабыня, – приказал Самос. Я почувствовал, как губы Талены прижались к моей сандалии.
– Простите меня, господин, – прошептала она.
– Встань, – сказал я.
Она поднялась на ноги и отступила на шаг. Я видел, что Талена боится Самоса.
– Ты лишилась всего, – продолжал я. – Хочешь ты того или нет, но твой статус ниже, чем у последней крестьянской шлюхи, у которой есть Домашний Камень.
– Я тебе не верю, – заявила она.
– Ты не забыла меня, Талена? – спросил я.
Она опустила ворот своего одеяния и обнажила шею.
– Я ношу ошейник, – только и ответила она, и я увидел простой, гладкий, серый ошейник дома Самоса.
– Сколько она стоит? – обратился я к Самосу.
– Я заплатил за нее десять золотых монет, – равно душно отозвался он.
Казалось, Талена была поражена, что ее продали за такую смехотворную сумму. Однако для девушки в ее совсем уже не юном возрасте на побережье Тассы это была прекрасная цена. Несомненно, она стоила так много только из-за того, что была ослепительно красива. Впрочем, если бы ее как следует одеть и выставить на продажу на рынке в Тьюрии или Аре, Ко-Ро-Ба или Тарне, можно было бы выручить куда больше.
– Я дам тебе пятнадцать, – предложил я.
– Очень хорошо, – сразу согласился Самос.
Правой рукой я достал кожаный мешочек с золотом, висевший у меня на поясе, отсчитал монеты и протянул их Самосу.
– Освободи ее, – сказал я.
Самос, общим ключом, которым он множество раз замыкал и отмыкал рабские ошейники, открыл замок и снял тонкую металлическую полосу с прелестной шеи Талены.
– Теперь я и в самом деле свободна? – осведомилась Талена.
– Да, – сказал я.
– Я должна была бы принести своему хозяину тысячу золотых, – заявила она. – Как дочь Марленуса из Ара, цена за право быть моим свободным спутником составляет тысячу тарнов и пять тысяч тарларионов!
– Ты более не дочь Марленуса из Ара, – повторил я.
– А ты лжец. – Она с презрением посмотрела на меня.
– С твоего разрешения, я удаляюсь, – вмешался Самос.
– Останься, Самос, – попросил я.
– Ладно, – ответил он.
– Очень давно, Талена, мы были спутниками и заботились друг о друге.
– Я была глупой девчонкой тогда, – бросила Талена, – а теперь я взрослая женщина.
– И я стал тебе безразличен?
Она пристально посмотрела на меня.
