Теперь я понял, почему он двигался по этому крутому склону с такой уверенностью. Оказывается, Ивар хорошо знал Торвальдсберг, что и позволило нам взобраться наверх. Именно по этой же причине преследовавшие нас курии, которые от природы лучше, чем люди, лазают по скалам, не могли нас догнать. Однако мне не приходило в голову, что Раздвоенная Борода следует проложенной ранее тропой.
Раздвоенная Борода прислонился спиной к скале, ухмыльнулся и потер руки. Мы услышали, как в шестидесяти футах под нами курия скребет когтями по каменистому склону, пытаясь отыскать подходящий выступ.
– Этот карниз, – пояснил Раздвоенная Борода, – западня для курий. Когда я был мальчишкой, за мной в этих местах охотился курия. Он преследовал меня два дня. Я полез в горы, а он оказался настолько глуп, что отправился следом. Я специально прорубал дорогу, по которой он мог двигаться за мной, пока не осталось двадцать футов до этого карниза; а затем я стал делать небольшие зарубки, удобные для соблюдающего осторожность человека, но слишком маленькие для лап курии.
Я услышал, как внизу сердито зарычал зверь.
– Таким образом, еще мальчишкой, – продолжал Ивар, – я прикончил своего первого курию. – Он поднялся на ноги и подошел к углу карниза, где было сложено несколько больших камней. – Камни, которые я собрал тогда, все еще на месте, – сказал он. – Часть из них я нашел прямо здесь, а остальные – наверху.
Я не завидовал курии, который карабкался вверх по склону.
– Он продолжает лезть, – прошептал я, взглянув вниз, и вытащил меч.
Будет совсем нетрудно помешать зверю забраться на наш карниз.
– А он глуп, – проговорил Раздвоенная Борода.
За первым курией карабкался второй. Двое других находились гораздо ниже, там, где склон был не таким крутым. Те двое, что приближались к нам, оставили оружие внизу, у своих товарищей.
Первый курия находился в восьми или десяти футах под нами, когда с диким криком, безуспешно пытаясь за что-нибудь ухватиться, он начал падать вниз, перевернулся в воздухе и с ревом пять енов спустя рухнул к подножию скалы.
– Выступы, – сообщил мне Ивар, – сделаны так, что курия не может на них удержаться.
Второй курия находился в двадцати пяти футах от нас. Он поднял голову и зарычал.
Камень, который швырнул Ивар, сбросил его с почти вертикальной стены. Он последовал за своим товарищем.
Ловушка, подстроенная для врага мальчишкой из Торвальдсленда много лет назад, все еще действовала. Я восхищался Иваром Раздвоенная Борода. Даже в молодости он отличался хитростью и изобретательностью. Еще мальчишкой он оказался опасным врагом, который мог соперничать со взрослыми куриями.
Два других зверя, прижавшись к склону, подняли головы. Их щиты и топоры были закреплены у них на спинах.
Они не делали попыток приблизиться к нам. Теперь наше положение уже не казалось мне таким выгодным. Мы оказались изолированными на каменном карнизе. У нас не осталось ни пищи, ни воды. Конечно, мы вполне могли добыть льда или снега, но съестного на горных пиках не найдешь. Придет время, мы ослабеем и не сможем даже спуститься вниз. Курии – весьма терпеливые охотники. Если эта парочка хорошо подкрепилась перед тем, как пуститься за нами вдогонку, пройдет несколько дней, прежде чем им самим потребуется пища. Я не сомневался, что прошлой ночью у них было настоящее пиршество и им не пришлось долго искать свежее мясо. Не могло быть и речи о том, чтобы незаметно убраться с карниза. Курии обладали прекрасным ночным зрением. Более того, лезть по склону Торвальдсберга ночью слишком опасно – и днем-то мы рисковали в любую секунду сорваться вниз. Я потер ладони и подул на них. Ноги тоже ужасно замерзли. Теперь, когда мы остановились, пот на моей рубашке потихоньку начал превращаться в лед. Без теплой одежды человек легко может замерзнуть на склонах Торвальдсберга даже летом. Поднялся пронизывающий ветер. С того места, где мы находились, нам были хорошо видны черные развалины зала Свейна Синий Зуб, пустые ярмарочные поля, море Тасса и корабли на рейде.
Я взглянул на Раздвоенную Бороду.
– Пора продолжить наш путь, – сказал он.
– Давай лучше спустимся вниз и сразимся с куриями, пока у нас еще есть силы, – возразил я.
– Пора продолжить наш путь.
Соблюдая осторожность, он начал потихоньку подниматься вверх. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Примерно через пол-ана я оглянулся. Оба курии лезли вверх немного в стороне от нас.
Этой ночью на Торвальдсберге мы не замерзли.
Мы с Иваром устроились на очередном выступе скалы, между крупными камнями, защищавшими нас от ветра. Мы дрожали от холода и прислушивались, не идут ли курии.
Они так и не пришли.
Мы хорошо выбрали карниз.
Дважды сверху начинали падать камни, но каменный козырек надежно прикрывал наше убежище сверху.
– Хочешь послушать мою песню? – спросил Ивар.
– Пожалуй, – кивнул я, – она может отпугнуть курий.
Не обращая внимания на иронию, Ивар запел. Оказалось, что он знает великое множество песен. Камни сверху перестали падать.
– Вот видишь, – заметил Ивар, – песни успокаивают даже курий.
