мысль о гордой, невозмутимой, высокомерной Элайзе! Хорошо, что она не видит свою былую соперницу.
Турнус еще приблизил к себе чашу. Теперь, в этой позе, я еще беспомощнее. Руки мои сцеплены на запястье держащей чашу руки. Зубы прижаты к краю чаши.
– Хорошее имя – Марла, – поглядев на угнездившуюся в его объятиях Марлу, проговорил хозяин. – Как ты думаешь, Марла – подходящее имя для рабыни?
– О, да, хозяин. Марла – замечательное имя для рабыни, – шепнула она, целуя его шею и подбородок.
– Может, назвать ее Марла? – предложил он. Я содрогнулась.
– Но у нас уже есть одна Марла, – улыбаясь, продолжал он, глядя в ее прекрасные темные глаза.
– Да, хозяин, – прошептала она. Так какое же имя мне дадут?
– Если безымянная рабыня тебя хоть чуть-чуть интересует, – кивнув в мою сторону, обратился хозяин к Турнусу, – можешь делать с ней что хочешь.
Я застыла. Я – рабыня. Рабыня Гора.
– Но, – отвечал со смехом Турнус, – ты пришел смотреть слинов.
– Действительно, – пожав плечами, согласился хозяин.
– Ну так давай не будем терять времени, развлекаясь с рабынями. Займемся делами посерьезнее. – Турнус взглянул на меня. – Можешь оторвать губы от чаши.
Я отняла губы. Он убрал руку и встал.
Уставившись в пространство широко раскрытыми глазами, я скрипя зубами стояла на коленях. Хотелось царапать ногтями циновку.
Хозяин поднялся на ноги, встали и его помощники. Марла, надувшись, преклонила перед ним колени. Кто мы такие? Всего лишь женщины. Мужчины заняты. У них есть дела и поважнее.
Хотелось истошно вопить и кататься по полу.
На глаза мне попался Домашний Камень – талисман дома. Здесь, в хижине, где хранится его талисман, Турнус – главный. Будь он хоть ничтожным из ничтожных, будь он хоть нищим – в доме, где находится его Домашний Камень, он Убар, Без домашнего талисмана и дворец – хижина. С талисманом и хижина – дворец.
В этом доме, в этой хижине, в этом дворце хозяин – Тур-нус. Здесь он может творить что пожелает. И гости это знают. Они находятся под покровительством его Домашнего Камня.
Значит, попроси Турнус моего хозяина – и тут же получил бы меня. Не уважить такую просьбу – непростительное даже для неотесанного мужлана оскорбление и вероломство, пренебрежение приличиями и гостеприимством.
И все же, хотя и проявив ко мне несомненный и отнюдь не мимолетный интерес, Турнус не попросил меня у хозяина. Может, в открытую возбуждая меня, просто проверял моего хозяина, хотел получше разобраться, что он за человек? Мне показалось, Турнус – далеко не простачок. Мой хозяин проявил должное уважение к его дому, к нему самому. Удовлетворенный признанием его прав в собственном доме, Турнус не воспользовался возможностью обладать мною, не испросил на это разрешения – хоть оно и было бы предоставлено охотно и безотлагательно. Уверившись, что мой хозяин признает его права, он, как часто бывает, великодушно и гордо отказался ими воспользоваться. В конце концов, я принадлежу хозяину. Таким незатейливым способом двое мужчин на горианский манер продемонстрировали уважение друг к другу.
Но, как я уже знала, в подобных ситуациях мужчины Гора не только почтительны друг к другу, но и щедры.
Во время праздника, который состоится сегодня вечером, – предупредила меня Этта – будет обмен рабынями. Воины моего хозяина смогут позабавиться с местными невольницами, а мы, его рабыни, окажемся в распоряжении здешних парней. Они будут ловить нас, а нам позволяется убегать не дальше огораживающего село частокола.
Мужчины уже стояли у выхода из хижины.
Хозяин шевельнул пальцами – и Марла, вскочив на ноги, выскользнула за дверь. Его помощники отправились следом.
Я стояла на четвереньках. Глаза наполнились слезами. Я подняла голову к хозяину.
– Боюсь, я возбудил твою рабыню, – бросив на меня взгляд через плечо, сказал Турнус.
– Пожалуйста, хозяин, – прошептала я.
– Не важно. – Хозяин повернулся и спустился по ступеням. – Пошли посмотрим слинов.
Турнус взглянул на меня.
– Хорошенькая малышка. – С этими словами он тоже повернулся и вышел.
Оставшись одна, я заколотила кулаками по циновке. Вскоре в хижину вошел один из воинов хозяина, закинул мне руки за спину и связал.
– Давай, кипятись до вечера, сладенькая. Как раз к празднику будешь готова.
Глава 7. КЛИТУС ВИТЕЛЛИУС
– Не заставляй меня бежать, хозяин, – рыдала рабыня Бусинка. – Я была свободной!
– За линию! – отрезал хозяин.
Рабыня Бусинка побрела к прочерченной на земле селения Табучий Брод длинной линии. На девушке болтались лохмотья, оставшиеся от тонкой нижней рубашки, поверх которой некогда было надето
