— Правильно, — кивнул Имнак. — Прошлый раз ты излишне спешил.
— Кайак крутился, — проворчал я.
— Ты должен был удерживать его на месте, — заметил охотник.
— Спасибо тебе, Имнак, — сказал я. — Сам бы я ни за что не догадался.
— Для этого и нужны друзья, — рассудительно произнес краснокожий.
— Имнак! — крикнул я.
Неожиданно его кайак перевернулся днищем вверх, но спустя мгновение снова выровнялся. Вода стекала с бортов лодки и плотной куртки охотника.
— Под водой совсем плохо видно, — рассмеялся он.
— Ты сделал это специально! — воскликнул я.
— Бывает, что кому-то хочется похвастаться, — весело произнес Имнак.
Настроение у краснокожего было хорошее. Он добыл двух слинов, которые плавали теперь в воде у самого берега. При помощи специальных трубочек охотник задул им под шкуру воздух, после чего заткнул раны деревянными колышками. Благодаря подобной хитрости звери плавали на поверхности. Потом, когда придет время возвращаться в стойбище, он потащит их на буксире за своей лодкой.
— Из положения сидя метать гарпун очень неудобно, — проворчал я. — И к тросикам этим я никак не привыкну…
— Слинам сегодня повезло, — откликнулся краснокожий. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой, им бы пришлось хуже.
— При такой поддержке я скоро стану великим охотником, — огрызнулся я.
— Может, ты не любишь морских слинов и они это чувствуют? — предположил Имнак.
— Скорее всего, дело именно в этом, — согласился я.
— А ты с ними поговори, — посоветовал Имнак. — Помани их. Они любят, когда их заманивают.
— И с радостью лезут под гарпун любящего их человека, — насмешливо закончил я.
— Разве ты хочешь, чтобы тебя загарпунил тот, кто тебя ненавидит?
— Не хочу, — сказал я, — равно как и чтобы меня загарпунил любящий человек.
— Потому, что ты — не слин.
— Что верно, то верно, — согласился я.
— Теперь подумай, что все-таки лучше, чтобы тебя загарпунил друг или враг?
— Ну если выбора действительно нет, то пусть лучше это сделает друг.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Имнак.
— Но я вообще не хочу, чтобы меня кто-нибудь загарпунил! — раздраженно произнес я.
— Потому, что ты — не слин, — невозмутимо напомнил охотник. — Ты же не слин?
— Не слин, — проворчал я.
Временами спорить с краснокожим становилось невыносимо.
— Будь с ними повнимательнее, — сказал Имнак. — Не хмурься. Не замыкайся в себе. Прояви дружелюбие!
— Эй, слин! — крикнул я. — Привет!
— Вот уже лучше! — обрадовался охотник.
— Ладно, покажи, как ты это делаешь, — вздохнул я.
— Слушай, — произнес Имнак и заговорил, наклоняясь к ледяной воде. — Тал, мои любимые братья, опасные, сильные и красивые! Как вы быстро плаваете! А как вкусен суп с вашим мясом! Я — Имнак, бедный охотник. Мне так хочется кого-нибудь загарпунить. Кстати, гарпун я захватил с собой. Гарпун тоже хочет на вас посмотреть. Я посчитаю за честь, если вы позволите себя загарпунить. И буду вам очень благодарен.
— Большей глупости я никогда не слышал, — проворчал я себе под нос.
— Сколько слинов ты сегодня загарпунил? — спросил Имнак.
— Сегодня — ни одного, — ответил я.
— А я — двух, — напомнил он.
— Очень хорошо, — сказал я. Мне вдруг показалось, что я уже целую вечность сижу в кайаке. Такое нередко случается, когда на море качка и блестящие под солнцем волны раскачивают лодку. Человек теряет ощущение времени и пространства, ему кажется, что он безвозвратно потерялся в зыбкой бесконечности. Надо закричать, ударить по воде веслом, иначе можно сойти с ума, разбить кайак вдребезги и погибнуть.
— Привет вам, добрые слины! — крикнул я, глядя в темную глубину. — Я уже давно вас поджидаю. Так хочется засадить гарпун в красивого, толстого слина! Давайте выходите!
— Неплохо, — прокомментировал Имнак.
— Арлин хочет приготовить вкусный суп, — продолжал я. — Может, поможете?
— Совсем хорошо, — разулыбался охотник.
— Вы очень мне нравитесь, длинные блестящие морские звери. Вы сильны и красивы и плаваете, как молнии, — Я посмотрел на Имнака. — Ну как?
— Отлично! — похвалил краснокожий. — Осторожно!
Слин всплыл прямо под лодкой. Кайак поднялся на добрый ярд, после чего соскользнул с тела огромного морского зверя и шлепнулся в воду. Я упал на бортик и с трудом выровнял утлое суденышко. Слин скрылся под водой, но спустя секунду снова вынырнул в нескольких ярдах от кайака. Лицо мое мгновенно покрылось коркой льда. Я сорвал рукавицу и принялся вытирать глаза и рот.
— Вот видишь, — сказал Имнак, — уже получается.
Я выплюнул воду.
— Вон он, твой слин, — показал Имнак.
Из воды действительно торчала мокрая блестящая морда. Голова зверя показалась мне неестественно огромной. В ширину она достигала не менее восемнадцати дюймов. Я натянул рукавицу, ибо рука уже онемела от холода.
— Ты ему понравился, — сказал Имнак.
Весло осталось в лодке, копье и гарпун утонули. Я осторожно потянул за тросик, намереваясь вытащить из воды гарпун.
— Только не делай резких движений, — предупредил Имнак. — Разорвет.
— Хорошо, что я ему понравился, — проворчал я. — Иначе бы мне несдобровать.
— Ой-ой-ой! — покачал вдруг головой охотник.
— Что?
— Лучше бы ты не говорил с этим слином.
— Почему?
— По-моему, это бешеный широкоголовый слин, — сказал Имнак. — В это время года они здесь обычно не появляются. Видишь шрамы на морде. И на голове, там, где нет шерсти?
— Вижу, — сказал я.
