– Ты считаешь, он повернул назад? – настаивал я.
– Нет, – признался Тургус.
– Значит, и мы пойдем вперед.
Мы столкнули каноэ на воду и продолжили путь по мутной, илистой воде Уа.
За следующий ан мы увидели на берегу более шестидесяти висельников. Шабы среди них не было. Над телами вились стервятники – маленькие желтокрылые джарды. Один из трупов терзали изогнутыми оранжевыми клювами птицы покрупней – тропические цады. Они не так агрессивны, как их пустынные собратья, но имеют такую же отвратительную привычку – выклевывать покойникам глаза. Надо сказать, что цады – заботливые родители. Вырывая из жертвы куски мяса, цады в клювах относят их в гнездо и кормят неоперившихся птенцов.
– По-моему, этот барабанный бой не имеет к нам отношения, – сказал я.
– Почему ты так думаешь? – удивился Айари.
– Мы услышали его далеко впереди, а потом уже весть понеслась вниз по течению.
– Что же это за весть?
– Возможно, – предположил Тургус, – о том, что Шаба наголову разбит.
– А ты что скажешь, Кису? – спросил я.
– Я думаю, ты прав: барабаны сообщают не о нас. Но и не о разгроме Шабы, иначе бой раздался бы несколькими днями раньше, когда была уничтожена вторая галера.
– Может быть, Шаба жив, – сказал я.
– Может быть, – пожал плечами Кису. – Кто знает…
– О чем все-таки говорят барабаны? – не унимался Айари.
– Кажется, я догадываюсь, – хмыкнул я.
– Я тоже, – угрюмо сказал Кису.
– Слушайте! – сдавленным шепотом произнес Айари. Мы бросили грести.
– Да, – сказал я.
– Да, – сказал Кису.
Откуда-то сверху доносилось пение.
– Быстро налево, – скомандовал я, – вон к тому островку!
Мы причалили к узенькому речному острову.
Едва мы успели спрятать каноэ в зарослях, как показались первые лодки. Они огибали наш островок с южной стороны.
– Невероятно… – прошептал Айари.
– На живот, – приказал я новым рабыням, привязанным за лодыжки к стойкам. Они испуганно распластались на дне каноэ, не смея даже приподнять головы. Все остальные залегли в траве и наблюдали затаив дыхание.
– Сколько их там? – шепнул Айари.
– Нет числа, – откликнулся я.
– На это я и рассчитывал, – сказал Кису.
Сотни длинных боевых каноэ проплывали мимо островка, и в каждом сидело по полтора-два десятка гребцов. В полной боевой раскраске, украшенные яркими перьями, воины пели бодрую песню в такт ударам весел.
– Предводитель пигмеев говорил мне, – вспомнил я, – что все народы, живущие на реке, собираются для великой битвы.
Каноэ шли и шли, а барабанный бой становился все тревожней и настойчивей.
Наконец через пол-ана последние суда скрылись за изгибом реки.
Мы с Кису поднялись на ноги. Тенде тоже встала.
– Ну что ж, Кису, – сказал я, – ты оказался прав. Тебе действительно удалось заманить Билу Хуруму в ловушку. На каждого его человека приходится десять туземных воинов, а это – верная гибель. Твой план сработал. Кажется, ты выиграл битву с великим убаром.
Кису посмотрел вниз по течению и вдруг обнял Тенде за плечи.
– Пожалуй, сегодня я не стану связывать тебя на ночь.
50. ОЗЕРО. ДРЕВНИЙ ГОРОД
– Какое огромное! – воскликнул Айари. – Просто дух захватывает.
– Больше, чем Ушинди и Нгао, – заметил Тургус.
Каноэ легко скользило по сверкающей гладкой поверхности бескрайнего озера.
– Это – исток Уа, – уверенно сказал я.
