– У нас есть и такие! – запальчиво возразил Кису. Действительно, у нас были копья аскари – одно у Айари и еще два в каноэ.
– А ты умеешь обращаться с ними? – спросил убар. – Это не так-то просто.
– Не важно! – отрезал Кису. – Я все равно буду драться с тобой!
– Кису! – попытался урезонить его я. – Ты сильный, отважный, благородный человек. Но Била Хурума – опытный воин. Не упорствуй!
– Уничтожив Билу Хуруму, я уничтожу империю!
– Вряд ли. Империя не может пасть от руки одного человека.
– Я не желаю сражаться с тобой, – сказал убар. – А если ты нападешь на меня, я убью тебя или прикажу убить тебя своим людям.
– Била Хурума – искусный воин, Кису, – сказал я. – Не упрямься.
– Что же мне делать? – в отчаянии воскликнул Кису.
– На твоем месте, – шепнул Айари, – я бы набросился на него, когда он спит, или подлил бы яду в его вино.
– Но это подло! Я не могу! Что, что мне делать?
– Брось копье, – посоветовал я.
Все взгляды были устремлены на Кису. Он в ярости ударил древком копья по камню и низко опустил голову. Плечи его задрожали – Кису, бывший мфалме Укунгу, плакал от бессильного гнева. Тенде подползла к нему и, тоже плача, принялась покрывать поцелуями его ноги.
– Зачем ты ищешь Шабу? – спросил меня Била Хурума.
– Думаю, по той же причине, что и ты. Мсалити вздрогнул.
– Великий убар! – горячо зашептал он. – Наше странствие было трудным и опасным. Эта жалкая горстка людишек – последнее препятствие на твоем пути. Убери его! Прикажи аскари уничтожить проходимцев!
Била Хурума задумчиво смерил меня взглядом.
– Била Хурума! – донеслось откуда-то сверху.
Я обернулся. За спиной у меня, на верхней площадке огромной каменной лестницы, стоял человек. Голубые одежды, когда-то бывшие нарядом писца, превратились в лохмотья, но в голосе и осанке ощущалось достоинство.
– Я – Била Хурума, – сказал убар.
– Это мне известно, – сказал писец. – Я хочу знать, есть ли среди вас человек по имени Тэрл Кэбот?
– Это я, – отозвался я.
Мсалити встрепенулся. Мое имя явно было ему знакомо. Рука его скользнула к ножнам, но он не осмелился выхватить кинжал.
– Я отведу тебя к Шабе, – сказал писец.
53. БИТВА. КРОВЬ И СТАЛЬ. МЫ ОСТАЕМСЯ В ЖИВЫХ
– Я надеялся, что ты придешь, – сказал Шаба. – Когда тебя отправили на канал, я испугался, что это конец. Не могу передать, как я рад, что ты здесь.
Шаба, изможденный и высохший, лежал на кушетке и с трудом шевелил губами. Левая рука его была неподвижна. Болезнь совсем лишила его сил.
– Тогда сними с меня наручники, – усмехнулся я.
Писец провел нас через весь город. Мы пробирались сквозь руины огромных зданий, потом долго шли по узким крутым улочкам. Мы с Билой Хурумой шли по пятам за писцом; за нами следовали остальные. Кису вел рабынь, связанных караваном, Тенде шла сама, Айари тащил на веревке Тургуса. Следом шагали аскари.
Дорога вела нас вверх, становясь все круче. Мы приблизились к развалинам древней крепости. У входа, где когда-то были ворота, всех, кроме меня, попросили подождать. Оказалось, что люди Шабы – их оставалось еще с полсотни – завалили вход камнями так, что сквозь них мог протиснуться только один человек, а сверху соорудили частокол. Меня провели внутрь. Люди с копьями окружили меня, скрутили руки за спиной, защелкнули наручники и лишь тогда подвели к древнему каменному ложу, на котором лежал Шаба – географ Ананго.
– Шаба умирает, – сказал мне по пути писец. – Не говори с ним долго.
– Прости, друг мой, – с усилием прохрипел Шаба. – Надеюсь, ты понимаешь, что наручники – необходимая мера предосторожности.
На шее Шабы на тонкой цепочке висело кольцо – золотое, тяжелое, слишком большое для человеческого пальца. Кольцо с серебряной пластинкой.
– Не боишься открыто носить кольцо? – усмехнулся я.
Шаба поднял правую руку. На ней красовалось другое кольцо – выполненное в форме клыка. Я уже видел его в Шенди и знал, что оно наполнено кандой. Крохотная царапина, нанесенная его острием, могла бы мгновенно лишить жизни кайлуака.
– Ты плохо обо мне думаешь, Тэрл Кэбот? – спросил Шаба.
– Ты предал Царствующих Жрецов. Ты похитил кольцо из Тахари.
