— Пожалуйста, господин…
— Ты ведь не хочешь попасть на кольцо под плеть? — предположил я.
— Госпожа не станет наказывать меня, — ответила рабыня.
— Откуда ты знаешь?
— Я в этом уверена, — ответила она. — Пожалуйста, пожалуйста, господин!
— Уже поздно.
— Ну еще раз, я умоляю тебя, только один раз, мой господин!
— Хорошо, — согласился я.
Женщина затихла и лежала на спине рядом со мной. Я поднялся на ноги, нашел свою тунику и натянул ее.
— Вставай на колени, — велел я ей.
Она послушалась. Я дотронулся до ее головы и, одной рукой придерживая ее, другой вырвал прядь волос.
— Ой! Что ты делаешь? — закричала она.
— Мне это нравится, — объяснил я.
— Ты делаешь мне больно!
— Молчи.
— Да, господин.
Я спрятал прядку ее волос так, чтобы потом ее можно было найти.
— Отыщи свои вещи и возьми их в руки, — велел я ей.
Она завозилась в темноте.
— Нашла, — сказала она.
— Ты сейчас стоишь на коленях передо мной?
— Да, господин.
— Поцелуй мои ноги, — приказал я и почувствовал, как она делает это.
— Выпрямись.
— Да, господин.
— Я отпускаю тебя, — произнес я.
— Ты отпускаешь меня! — воскликнула она.
— Разве я не должен теперь вернуть тебя твоей госпоже? — улыбаясь, поинтересовался я.
— Да, господин, — сердито ответила она.
Я услышал, как она поднимается.
— Подожди!
— Господин? — с раздражением спросила она.
Я присел возле нее и взял сандалии и легкое платье у нее из рук.
— Открой рот, — приказал я, положил кусочек шелка на ее нижние зубы, а затем засунул сандалии каблуками ей в рот.
— Закрой рот, — велел я.
Она повиновалась, издав протестующий звук. Я руками поднял ее с колен и повернул спиной к себе.
— Возвращайся к госпоже, — сказал я.
Она сердито фыркнула.
— Беги, — приказал я и хлопнул ее пониже спины. Она, заплакав, бросилась бежать по туннелю прочь от меня. Я достал прядку ее волос, которую перед этим положил на пол, и спрятал в тунику. Рабыня с плачем бежала от меня по туннелю. Я улыбался в темноте.
25. Я СРАЖАЮСЬ С КРОНДАРОМ, РАБОМ МАЙЛЗА ИЗ БОНДА. ТАРНСМЕНЫ
Кожаный капюшон сдернули с моей головы. Я слышал крики толпы. Барус массировал мне спину. Кеннет наматывал длинные полоски кожи мне на руки. Я видел рабынь в ошейниках и коротких туниках, стоявших у входа. Некоторые забрались на решетки ворот.
— Джейсон! Джейсон! — кричали они.
— Крондар! — вопили свободные люди в толпе.
— Джейсон! — кричали другие.
Толпа взревела, когда на покрытую песком арену вывели плотного, небольшого роста человека. Он пытался высвободить из кандалов заломленные за спину руки.
— Он рвется в бой, — подумал я.
— Крондар! Крондар! — вопили люди в толпе.
— Я не слышал о таком рабе, — сказал я Кеннету. — Разве не Горт — чемпион конюшен Майлза?
— Вот, — выкрикнул один из судей, указывая на меня. — Джейсон, чемпион конюшен леди Флоренс из Вонда!
В толпе раздались одобрительные восклицания.
— Джейсон! Джейсон! — кричали рабыни. Присутствующие вокруг арены женщины, те, что стояли у ворот, и те, что сидели на ярусах, глядя вниз на арену, оживились. Женщины всегда радуются, когда мужчины собираются сражаться. Это происходит потому, что они знают: во время войны женщины являются трофеями. Это очевидно в каждой женщине, свободна она или является рабыней. Но в рабынях это проявляется с особенной и трогательной ясностью, ведь они уже и так осознают себя законно и недвусмысленно собственностью и трофеем. К тому же их полуобнаженные тела в ошейниках не позволяют им скрывать возбуждение.
— Он кажется сильным, — сказал я Кеннету.
— Да, — согласился он, не оборачиваясь, продолжая наматывать полоски кожи на мои руки.
— Все его тело покрыто шрамами, — заметил я.
— Так и должно быть, — ответил Кеннет.
Я не понял его слов.
— Крондар! — кричали зрители на ярусах.
— Джейсон! — орали другие.
Я посмотрел на ярусы и увидел гордую и величественную фигуру Майлза из Вонда. Он улыбался. Я припомнил, что он был одним из отвергнутых ухажеров леди Флоренс, а также одним из главных заводчиков тарларионов в округе. Я не думаю, что такой самолюбивый мужчина спокойно воспринял то, что его отвергли. Леди Флоренс на этот раз не присутствовала на схватке. По причинам, не понятным ни ее служащим, ни рабам, она объявила о временном недомогании и предпочла остаться в уединении у себя дома. Когда я спросил у Кеннета об этом, он просто ухмыльнулся и спросил:
— А ты не знаешь сам почему?
— Возможно, знаю, — улыбнулся я.
Майлз из Бонда жестом приказал одному из помощников судьи снять капюшон с человека, стоящего напротив меня.
— Ну и ну! — прошептал я.
В толпе раздался вздох ужаса.
— А это, — выкрикнул помощник судьи, указывая на моего соперника, чьи секунданты снимали сейчас с него наручники, — Крондар, недавно купленный раб Майлза из Вонда. Новый чемпион его конюшен.
Крондар попытался вырваться, но секунданты держали его. Один из помощников судьи выхватил меч, горианский клинок, короткий и страшный, и ткнул острием в живот Крондара. Тот прекратил вырываться. Он хорошо знал, что горианский клинок без особых усилий входит в плоть человека.
Глаза Крондара ощупывали меня, они были маленькие, спрятанные под густыми нависающими бровями. Все его лицо было иссечено шрамами.
— Это не простой гладиатор, — сказал я Кеннету.
— Нет. — Кеннет не обернулся. — Крондар — известный боец из Ара.
