— Ждем тебя в фургоне, — произнес Кеннет.
— Я скоро буду, — ответил Барус.
Я почувствовал руку Кеннета на своем плече. Меня повели в направлении повозки, в которой вместе с другими боевыми рабами-гладиаторами доставили сюда.
— Сражение далеко, — услышал я чей-то голос, — нам нечего бояться.
Внезапно мы остановились. Мы ехали уже примерно два часа, возвращаясь во владения леди Флоренс из Вонда. Я не понял, кто был тот человек, что обратился к нам. Возможно, крестьянин или владелец фермы, а может, стражник.
— Бойтесь разбойников! — крикнул он. — Они где-то поблизости. Уже разорили владения Гордона и Дорто!
— Спасибо, друг, — откликнулся Кеннет и сказал Барусу: — Смотри в оба. Держи ключи наготове.
— Сделаю, — ответил Барус.
На Горе существуют разные типы повозок для рабов. Повозки для транспортировки невольниц покрыты желто-голубым холстом. В них находится металлический брус, закрепленный в начале и конце повозки. К этому брусу приковываются щиколотки рабынь. Когда брус освобождается и поднимается, рабыни прямо в кандалах могут покинуть повозку, для чего откидывается ее задний борт. Другим распространенным транспортом для женщин является открытая повозка с плоским днищем. В них рабыни выставляются напоказ. Иногда покупатели следуют за такими повозками к месту продажи невольниц. Бывает, что рабыни продаются прямо с повозки, которая в таком случае представляет собой передвижной рынок. Тогда одна сторона плоского днища повозки используется как аукционная площадка. На этих маленьких, но удобных подмостках хорошо можно рассмотреть красоту девушки.
Другим видом транспортного средства для рабов на Горе является повозка-клетка, которая в зависимости от прочности решеток может использоваться как для мужчин, так и для женщин.
Фургон, в котором меня везли, сочетал в себе повозку-клетку и обычную повозку для рабов. Этот переоборудованный фургон предназначался для перевозки боевых рабов-гладиаторов. Тяжелый фургон с высокими бортами был крыт коричневым брезентом. Внутри находилась клетка с крепкими решетками. В клетке были сделаны отделения с кольцами, в которых рабы приковывались за шею, руки и ноги. Таким образом, наши движения были ограничены. Но эта дополнительная безопасность вполне естественна. Мы все-таки мужчины и боевые рабы-гладиаторы.
Я дернулся в кандалах. Они крепко держали меня. От горианских хозяев трудно убежать.
— Как ты думаешь, опасность нападения существует? — спросил Барус у Кеннета.
— Не знаю, — ответил тот.
Фургон снова тронулся в путь. Я услышал звон цепей рядом. Один из моих товарищей пытался освободиться. Но он был абсолютно беспомощен. Мы оба — только горианские рабы, крепко скованные нашими хозяевами.
— Посмотри направо, — спустя какое-то время сказал Барус.
— Вижу, — ответил Кеннет.
— И слева тоже, — проговорил Барус.
— Да, — согласился Кеннет.
Я не понял их разговора, как и мои товарищи.
— Посмотри на небо, — внезапно воскликнул Барус.
— Вижу! — сказал Кеннет. Фургон остановился.
Я услышал, как кто-то выпрыгнул из него. Затем он же потрогал замок на задней стене повозки. Послышался звук вставляемого ключа.
— Выпрыгивай из фургона, — велел Барус рабу, сидящему в одном ряду со мной.
Через минуту я почувствовал, что ключ открывает замок на ножных кандалах, затем понял, что наручники, сковывающие руки, сняты. Цепь с шеи тоже была отстегнута и звякнула о стену клетки.
— Из фургона! — приказал Барус.
— Быстрее! — крикнул Кеннет. — Он вернется с другими через секунду!
Барус почти вытащил меня из стойла и толкнул к краю повозки. На мне все еще был капюшон и наручники.
— Из фургона! — крикнул Барус следующему рабу. Я ударился о решетку на краю повозки, опустился на пол и осторожно проскользнул сквозь маленькие решетчатые ворота. Они специально сделаны так, чтобы впускать и выпускать только одного человека. Наконец я почувствовал под босыми ногами дорожную пыль. К моему изумлению, я понял, что Кеннет вставляет ключ в мои наручники.
— Он возвращается с другими! — сказал надсмотрщик.
— Из фургона! — командовал Барус следующему рабу.
Наручники сняли с моих рук и бросили через решетку в фургон.
— Сними капюшон сам! — велел Кеннет. Он уже отпирал замок наручников другого раба.
Нащупав пряжку, я сбросил с себя капюшон. Свежий воздух показался мне холодным и чудесным.
— Снимай капюшон, — обратился Кеннет к другому рабу.
— Они будут здесь через минуту или еще раньше! — крикнул Кеннет.
— Из фургона! — приказал Барус последнему рабу.
Я обернулся назад и посмотрел направо. Довольно далеко поднималось два столба дыма. Я также увидел в небе то, что сначала принял за стаю птиц.
— Они возвращаются! — сказал Кеннет.
Тогда я понял, что это не простые птицы, а тарны и верхом на них сидят вооруженные люди.
— Что происходит? — закричал один из рабов.
Кеннет показал на небо.
— Тарнсмены! — объяснил он.
— Люди из Ара? — спросил раб.
— Да, если не хуже, — ответил Кеннет. Он освободил последнего человека и приказал ему снять капюшон.
Я наблюдал, как приближаются тарнсмены. Сейчас они находились в нескольких пасангах от нас, на высоте четыреста — пятьсот футов.
— Как вы думаете, что они сделают с вами? — спросил Кеннет.
Мы стояли неуверенные, растерянные.
— Вы думаете, вы очаровательные женщины, обнаженные и соблазнительные, которых они просто закуют в цепи и заберут в свой лагерь, чтобы там надеть ошейники?
Мы смотрели на него.
— Бегите! — скомандовал Кеннет, — врассыпную!
Потрясенные, мы бросились в разные стороны. Один раз я оглянулся и увидел, как Кеннет и Барус тоже бегут прочь от повозки. Больше я не оглядывался, пока не нашел укрытие в густых зарослях кустов на берегу маленького ручья. Я увидел, как загорелся фургон.
Тарнсмены кружили над ним минуту-другую. Они не преследовали нас, а направились в сторону двух столбов дыма в отдалении. Я заметил, как тарларион, запряженный в повозку, а теперь отпущенный на волю, спотыкаясь, двинулся прочь.
Я тяжело дышал. Сердце колотилось. Руками я нащупал тяжелый ошейник, плотно облегавший мою шею.
26. Я ДЕЛАЮ ЛЕДИ ФЛОРЕНС СВОЕЙ ПЛЕННИЦЕЙ. МЫ СПАСАЕМСЯ БЕГСТВОМ В ТУННЕЛЕ
Я услышал звук разрываемой ткани.
— Нет! — крикнула леди Флоренс, вырываясь от бородатого головореза и в ужасе прижимаясь к стене.
Бородач поманил ее левой рукой. Правой рукой он сжимал меч.
— Иди сюда, моя красавица! — уговаривал он.
