подчиняться. Есть что-то завораживающее в том, когда тебя связывают. Я знаю, что я в безопасности. Я знаю, что, если я прикажу ему остановиться, он остановится. Я полностью контролирую ситуацию, потому что в любой момент могу сказать заветное слово, которое все отменит. Но, с другой стороны, свобода и творчество делают поистине чудеса.
Трейси смотрела, как Фил гладит Линн по плечам шелковыми кистями.
– Ей нравится шелк, – пояснил он, водя кистью по ее ключице, – особенно когда я провожу вот здесь. – Линн вздрогнула всем телом, подтверждая справедливость слов своего любовника. – Я просто немного повышаю ее чувствительность, завожу ее.
Трейси невольно позавидовала парочке. Его прикосновения настолько чувственны, так возбуждают! Приятно, когда мужчина знает, какие именно вещи заводят его партнершу. И до чего же хорошо, что он так свободно рассуждает о ее теле, так изучил ее реакции! Действия Фила были безошибочны. Трейси заметила, как Линн еще раз вздрогнула и ее глаза подернулись пеленой.
Трейси не могла оторвать взгляда от «раба и госпожи». Счастливые! Приходилось ли ей самой прежде заниматься любовью с человеком, который бы настолько хорошо ее знал? Она подняла голову и поймала на себе взгляд Дерека. Как бездонны его серые глаза! Да, в ее жизни был такой мужчина. Он познал ее до мельчайших подробностей, играл с ее телом, как скрипач-виртуоз играет на своем инструменте, ласкал ее до тех пор, пока она не начинала вибрировать, как натянутая струна, изнывая от нетерпения.
Дерек наблюдал, как Майк расставляет софиты. Потом Энди стал осторожно приближаться к кровати с камерой на плече. Странно, подумал Дерек. Двое на кровати почти голые и готовы совокупиться, однако все его мысли отчего-то прикованы к Трейси. Она отступила и прислонилась к стене, сунув руки в карманы брюк.
Режиссеру вредно отвлекаться, напомнил он себе. Нужно сосредоточиться на натуре, а не на продюсере. Особенно на таком продюсере, как Трейси Хьюитт. Она выслушивает нескромные признания двух эксгибиционистов с нескрываемым удовольствием, словно ничего приятнее в жизни не слышала.
Парочка поменялась ролями. Теперь Фил был связан, а Линн села сверху и ласкала его тело шелковым шарфом. Она гладила его живот, потом руки ее скользнули ниже – ее партнер уже заметно возбудился. Она водила пальцем по его эрегированному члену, пока Фил не застонал.
Дерек никак не мог оторвать взгляд от Трейси. Она тоже возбужденно провела по губам языком, и Дерек вспомнил, каковы ее губы на вкус. Она с живым интересом наблюдала за парочкой на кровати. Ее грудь то вздымалась, то опускалась; она то и дело переводила дух. Отбросив прядь волос, упавшую на лоб, она посмотрела на красное платье Линн, сброшенное на пол. Потом она подняла голову, и их взгляды встретились.
На долгое мгновение, показавшееся им бесконечным, комната исчезла. Для Дерека все потеряло смысл. Все, кроме Трейси.
Вдруг она отвернулась и вышла за дверь.
Он пошел за ней не раздумывая. Работа, напомнил он себе, выходя в полутемный коридор. Для них это просто работа! Но отовсюду вокруг них, из-за каждой двери, раздавались звуки, которые недвусмысленно свидетельствовали о том, что там занимаются сексом.
– Ты куда?
Она резко развернулась к нему, в полумраке глаза ее казались почти черными.
– Не знаю. Просто… Мне необходим перерыв.
– Тебе не нравится смотреть?
Трейси неопределенно повела плечами.
– Нравится. А тебе?
– Мне здесь нравится смотреть только на одного человека. – Дерек подошел к ней поближе. – Я все время смотрю на тебя. – Он придвинулся ближе и погладил кончиками пальцев ее обнаженное плечо.
– Не стоит, Дерек!
Ее слова были едва слышны, и ему пришлось почти вплотную прислониться к ней. Слабый аромат, исходящий от ее кожи, аромат, который долгие ночи преследовал его во сне, оказался так близко, что отпрянуть стало уже невозможно…
– Я помню, где нам с тобой всегда бывало хорошо, – прошептал он, почти осязая губами ее губы. Он прикасался к ней и в то же время не прикасался, их дыхание смешивалось.
Она была вся огонь и желание, ее губы – само искушение. Сначала она не шевелилась, стояла тихо, как будто прислушивалась к себе и впитывала новые впечатления, но потом ответила на его поцелуй. Он крепче сжал ее в объятиях, а услышав, как она тихо, еле слышно застонала, он утратил самообладание. Когда она раздвинула губы, он ринулся вперед, яростно лаская языком ее язык.
Он жадно гладил руками ее плоский живот, бедра, обхватил ее за ягодицы и притянул к себе. Он слышал, как прерывисто она задышала.
За дверью кто-то застонал; потом послышался довольный женский смех. Весь коридор был словно напоен сексом, в ушах пульсировала кровь. Их бросил друг к другу тот дух эротизма, которым здесь было пропитано буквально все.
Трейси запустила пальцы в волосы Дерека, он же поглаживал ее по ягодицам до тех пор, пока она не начала беспомощно дрожать. Потом она тихонько вскрикнула. Он всегда умел завести ее – знал, где у нее самые чувствительные места, где нужно погладить, а где сдавить, чтобы она вот так затрепетала с головы до ног.
Внутренний голос твердил ей: она совершает ошибку. Но она перестала что-либо соображать. Во всем виноваты декорации, пронеслась у нее в мозгу бешеная мысль.
Потом рука его скользнула ниже, он обхватил ее грудь, и она испустила хриплый стон. Она таяла в его объятиях.
Из той комнаты, где расположились Линн и Фил, слышались хриплые вскрики. Они становились все громче, громче, и наконец, видимо, двое на кровати испытали оргазм. Крики постепенно утихали, сменяясь страстным шепотом и тихим смехом.
Трейси, тяжело дыша, отпрянула от Дерека.
– Что мы делаем?
– По-моему, все вполне очевидно, – ответил Дерек.
– Должно быть, мы оба сошли с ума. Здесь столько народу, а мы занимаемся бог знает чем! – Из-за двери послышался смех, потом звон сбрасываемых цепей и грохот складываемой аппаратуры.
– Зачем ты вышла из комнаты?
– Я не думала, что ты пойдешь за мной.
– Ты уверена?
Она молча уставилась на него.
– Мы с тобой заключили перемирие. Это неплохо, Дерек. Но я не мазохистка, чтобы еще раз связывать с тобой свою жизнь.
Дверь распахнулась, и в коридор вышел Энди.
– Эй, не хотите посмотреть отснятый материал? Линн и Фил очень довольны. Они говорят, что, если что-то не получилось, они с радостью сделают второй дубль.
Дерек посмотрел на Трейси.
– Иногда второй дубль удается лучше первого.
В полночь Дерек спускался по главной лестнице замка. Его буквально шатало от усталости. Казалось, сумка с осветительными приборами, которую он тащил, весит тонну. Съемка была долгой, но им удалось отснять качественный материал. И все же ему казалось: они упустили что-то важное.
Этажом ниже заскрипела дверь. На лестницу вышла Трейси с сумкой на плече.
– Трейси, погоди! – позвал он, и она обернулась. – Я вот тут думал, – начал было он, но осекся и пристально посмотрел ей в глаза. – Что с тобой? – Она выглядела очень усталой, обессиленной. У него сжалось сердце, когда он увидел, какое у нее бледное, измученное лицо.
– Со мной все в порядке, – ответила она, но как-то рассеянно. – Чего ты хочешь?
– Послушай, я знаю, что мы свернули съемку на ночь, но мне хочется снять кое-что еще. Может, стоит остаться и подловить интересные моменты с утра? Рыцарский турнир, живые шахматы. Иначе сюжет останется неоконченным.
