последний… ну на посошок… ну еще капельку — вот я снова здесь. Принимаете гостей?
— А как же! — Камыш был настроен радушно. — Мужики, это свой, «Долга». Слепой, значит? Ты, Слепой, можешь не платить за вход на нашу территорию.
Кто-то из бойцов «Долга» буркнул несколько слов. Смысла Слепой не разобрал, но в голосе парня сквозило недовольство.
— Нет, Камыш, — величественно заявил Слепой, — я нынче как принц благороден и щедр. И богат тоже как принц! Давай лучше сделаем по правилам, я заплачу, как все. Переночевать у себя позволите?
— О чем речь! Примем как принца! Блок-пост был оборудован, как обычно у «Долга» — бетон, мешки с песком. Все, что требуется для круговой обороны. Внутри ограды — два жилых вагончика. Камыш повел гостя в кунг и, не слушая возражений, усадил за стол. Сам полез в оружейный ящик под нарами, стал подавать Слепому стаканы, тушенку, завернутый в газету батон; появилась на свет и бутылка. Когда выпили за удачу, Слепой решил разузнать, как недавний переполох выглядел со стороны «Долга».
— Камыш, а как вы заваруху пережили? Военные во время облавы «Долг» не трогали?
— Пришлось посты снять, всех отозвали на базу. Туда миротворцы не совались, у нас с ними это… как бы… ну, нейтралитет, в общем. Они делают вид, что нас не замечают, и в этот раз тоже. А ты как?
— Я в подвале пересидел. Камыш, а что у вас говорят, из-за чего шухер-то был? «Долговец» снова наполнил стаканы.
— Это, брат, сверху указание пришло… Ну, давай за чистое небо, что ли?
— Ну… — Слепой выпил, придвинул банку тушенки. — А что за верх, откуда такой шум поднимают? Всю Зону перебаламутили.
— Не, не всю. От Кордона развернули цепь, вертолеты у Свалки десант высадили, из Темной долины третья колонна подошла. Вот этот район и отутюжили. Верх… Большой верх большой. Штаб международного контингента. Ну а там кто? Петрищев, Шмидт, Вильяме. Скорее всего, Петрищев приказ отдавал.
— Генерал-лейтенант Петрищев, я слыхал о таком! А ему-то чего вдруг понадобилось?
— Конечно, ты слыхал, а как же! Большой человек… и к тому же, говорят, большая задница. Таким всегда что-то да понадобится. Была какая-то заваруха к западу от Кордона, прорыв Периметра.
— Кто-то в Зону пробивался?
— Непонятное дело. Вроде, говорят, мутанты из Зоны наружу проломились через минные поля, но там была стрельба, какую-то машину взорвали, то ли бандиты, то ли военные погибли. Да я сам толком ничего не знаю. Сейчас все перемешалось, не поймешь, кто где. — Камыш задумчиво потянулся к бутылке. Потом вспомнил: — Постой-ка, если ты Слепой, то, наверное, из «звездного десанта»? Я с одним из ваших здесь познакомился. Бузяк, знаешь такого?
— А как же! И где он? Что с ним?
— У нас на базе теперь хабар обменивает. Я так понял, что он, как на вечную прописку перешел, потыкался там и здесь… ну и к нам. У нас надежно! Вот и сегодня утром через наш блок-пост прошел. Он обычно денька три-четыре бродит, потом с хабаром назад. Если задержишься у нас, встретитесь.
— Хорошо бы, конечно… — Слепой задумался. На самом деле встречаться с Бузяком было не с руки — мало ли, какие вопросы тот задаст. Рассказывать, по какой причине он, Слепой, снова в Зоне, по понятным причинам не следовало. Особенно в свете того, что Камыщ поведал об армейской операции.
В общем-то Слепой не узнал ничего нового. Генерал Петрищев отдал приказ искать того, кто, возможно, прошел сквозь брешь в Периметре, — это вполне очевидно. Из-за этого развернули войсковую операцию, перебили нескольких бродяг, которых угораздило оказаться не в то время и не в том месте… Обычно миротворцы не бывали настолько настойчивы, но в этот раз начальство потребовало конкретного результата. Разумеется, подчиненные, которым с верхушки пищевой цепочки миротворческого контингента был спущен глупый приказ, не стали слишком усердствовать и поленились разыскивать именно его, Слепого. Группы военных прошли со стрельбой по югу Зоны и свернули операцию, едва удалось заполучить несколько трупов. Покойников доставили на большую землю, а Петрищеву доложили, что их взяли неподалеку от места прорыва Периметра. Своей вины Слепой не ощущал, Зона — не место для рефлексии. И хотя беднягам он сочувствовал, но полагал, что если кто и виноват, так скорее Карый и Петрищев.
Так всегда бывает: когда хищники делят охотничьи угодья, это заканчивается потерями в нижних звеньях пищевой цепочки. Однако что с Петрищевым? Ему показали тела — хватит этого генералу, чтобы успокоиться? Кто знает… Хотя особо надеяться не следует. Человек, способный поднять армейские подразделения с бронетехникой и вертолетами, перетряхнуть изрядный кусок Зоны, перебить немало людей и мутантов, может не остановиться на достигнутом. Ему, Слепому, следует быть поосторожнее. Размышления сталкера прервал Камышов. «Долговец» разлил по стаканам остатки водки и сказал:
— Давай за дружбу, что ли? Бузяк твой в «Звезду» вернется. Я так понимаю, он у нас надолго осел. И ты бы, Хромой… то есть Слепой, и ты бы подумал, а? Мы правильным мужикам всегда рады.
— Да я…
— Не, я все понимаю, — продолжал, не слушая ответов, Камыш, — я ж тебя не зову в «Долг» вступать. Ты, как Доза как Бузяк, хабар к нам неси, наши перекупщики не обманут! Ну а ежели вдруг чего не так, обращайся ко мне или к рожнову, мы ж всегда поможем!
— Спасибо, конечно, но дело в другом. Женюсь я, — улыбнулся Слепой. — Сейчас прощальные гастроли.
— Ах, вот как! Это я понимаю! — Камышов вскочил. — Нет, ты сиди, сиди. Слепой, который начал было вставать, опустился на стул. А «долговец» снова полез под нары и вытащил вторую бутылку.
— За дружбу выпили, но коли такое дело, то и за любовь тоже нужно! Редко, признаться, такой хороший повод выпадает. Честно сказать, больше за упокой приходится…
Когда Слепой по просьбе «долговца» продемонстрировал фотокарточку Ларика, Камыш покачал головой и сказал, что теперь ему кажется, одного тоста за любовь недостаточно. Да что там кажется! Он совершенно уверен, что недостаточно! После второго тоста за любовь Камыш пустился в воспоминания, стал допытываться, с какой стати Слепой поменял кличку. Тот отшучивался… В общем, посидели, конечно, неплохо, потом в кунг заглянул боец и сказал, что слышна отдаленная стрельба, но на помощь никто не зовет, тревожных мейлов не пришло. Камыш со Слепым на всякий случай проверили свои почтовые ящики — туда тоже не свалилось ничего существенного. Камыш махнул рукой — мол, если в самом деле что-то происходит, утром разберемся, что там и кто стрелял, а ночью все равно никуда не пойдешь…
Слепой распрощался с гостеприимным Камышовым и пошел на базу «Долга». Раз уж все равно оплатил проход по территории группировки, неплохо заглянуть и туда. Может, какие-то новости удастся разузнать.
Часть Зоны, окруженная блок-постами «Долга», считалась вотчиной группировки, но на деле здесь было не намного безопаснее, чем на территории, которая формально никому не принадлежала. Здесь разве что можно было меньще опасаться встречи с мародерами — те предпочитали дер. жаться подальше от «долговцев», которые не давали бандюкам спуска. Ну а мутанты сюда проникали точно так же, как и в любой другой квадрат Зоны.
Пальбу, которая насторожила «долговцев», могли бы услышать и Курбан с Эфиопом — псы обложили их не так далеко от блок-поста. Но эти двое были слишком обеспокоены собственным положением, чтобы прислушиваться к отголоскам перестрелки. Они стояли рядом у костра, рыжеватые сполохи бродили по кустам, тени удлинялись и укорачивались, от этого на темной листве вдруг проступали странные силуэты. Снова на границе света и тени возник серебристый пес, Эфиоп вскинул оружие, Курбан рявкнул: «Нет!» — и верзила не стал стрелять. Призрак — точь-вточь как прежде — развернулся и прыгнул в кусты… растаял в темноте, не потревожив ни листочка.
— Что делать-то, а? Что делать?.. — растерянно пробормотал Эфиоп.
— Не тратить попусту патронов, понял? — Курбан шагнул в сторону и повел стволом АКМ, будто ошупывал темноту. — Стреляй, только если будешь уверен, что зверь настоящий.
И тут же грохнул дробовик, потом еще раз. Курбан обернулся, он был готов отругать «отмычку», у которого не выдержали нервы. Но тут к звездам взлетел громкий вой раненого пса, мохнатое тело забилось и завертелось в траве. Чернобылец был так занят иллюзиями, что ослабил контроль над стаей, и крупный самец вырвался из-под власти вожака. Эта тупая тварь видела добычу и без колебаний бросилась в бой.
