Старик молчал.
— Местные расскажут, что видели твоего… э… воспитанника? Рассказывай скорей, потому что мои люди уже калят щипцы.
— Ладно. Я пригрел пацаненка. Мне скучно одному. Мы любовники, понял? Ваши, в Ордене, говорят, пользуются ласками собратьев, значит, ты должен меня понять.
— Врешь. Я тебе не верю. Ты готовил нового собирателя?
Хагней решил, что старый калека воспитывает нового посланца Повелителя — молодого, у которого целы оба глаза и ноги в порядке. Да, в самом деле, может, так оно и есть? Не существует никакого круга посвященных, никакой тайной организации, черного аналога Ордена. Попросту неудачливый собиратель, который по той или иной причине вынужден прервать миссию, подбирает молодого кандидата… и так собиратели воспитывают смену?
Может, Хагнею стоит прихватить старикана с собой, доставить в Дом Света? Нет, пожалуй… нет. Везти опасного пленника через пол-Круга, едва ли не от самой Завесы, следить, чтобы не удрал, каждую ночь просыпаться в страхе, что собиратель избавился от пут? Да еще сперва ехать с ним в Раамперль, где станет не до старика… Нет, это слишком. Магистр подозвал одного из проводников — кажется, подвернулся тот, которого зовут Олвисом, — и велел осмотреть одежду в доме. Интересно, какого размера молоденький собиратель? Потом обернулся к старику:
— Ну что, не хочешь рассказать мне о парне, который живет здесь?
— Я уже сказал, мы любовники, — буркнул старик. — Думаешь, мне приятно повторять снова рассказ о собственном позоре? Конечно, я бы предпочел бабу, но в лесу жизнь тяжелая… а тут подвернулся малец. Отбился от поселенцев, которых ваша братия сюда гонит.
— Сколько ему лет?
— Не знаю. Молоденький совсем. Вот вырос бы, сообразил, что к чему, да и покинул меня… а может, он и вовсе сюда не вернется? Я его отправил в Раамперль продать шкуры. Пора сопляку поглядеть на людей.
Хагней задумался и наконец сообразил — старик лжет. Он бы не отправил юнца в город одного. Тот не знает цен, не сумеет правильно заговорить с торговцами.
— Жаль, — буркнул магистр, — ты вынуждаешь меня терять время… а я спешу.
Сперва отшельник отказался отвечать, но, стоило показать ему раскаленные щипцы — заговорил. Принялся обильно и многословно рассказывать. Хагней велел принести стул, сел напротив старика, привязанного к дереву. Слушал, удивлялся, качал головой. Кривой охотник рассказывал о тайном обществе, о зловещих ритуалах посвящения, о секретных приветствиях, по которым можно опознать собрата… Потом долго подробно расписывал, что постоянных убежищ не существует, слуги погребенного под Серым Камнем Повелителя всегда находятся в движении, только он, старый и увечный, рискнул обосноваться недалеко от Завесы. Думал, здесь не найдут.
Хагней даже велел было грамотному брату записывать каждое слово старикашки… и тут только сообразил — мерзавец тянет время! Магистр перебрал в памяти, что успел наплести старый обманщик, припомнил пару имен и названий и спросил о них снова. Точно — старик назвал все по-иному. Проклятый калека даже не старался сделать свой рассказ правдоподобным. Вот это пренебрежение и рассердило Хагнея по-настоящему. Толстяка всю жизнь попрекали медлительностью в суждениях, он устал доказывать, что не глуп, а только любит думать основательно!
Раздражение Хагнея проявилось в том, что он сперва сломал старику здоровую ногу в колене и выбил половину зубов. Это — молча, сосредоточенно, без лишней показной ярости. Только потом вопросы возобновились. Магистр снова и снова требовал, чтобы старый упрямец рассказал о младшем товарище, калека то молчал, то принимался врать, но от боли не мог сосредоточиться и лгал неумело — все видели, что он выдумывает на ходу. В ход пошли клещи…
Олвис с Гнездом приготовили ужин, допрос прекратили на время. Потом Хагней снова приступил к делу. Толстяк убедил себя, что имеет дело с собирателем — то есть любые страдания, причиняемые прислужнику Тьмы, не идут в счет, это не грех. Собиратель — что может быть гаже? Даже Лорды Тьмы послужили на благо людей Круга, когда совершили доброе деяние, после которого стали именоваться Спасителями Мира, а собиратель — стократ хуже любого из Лордов.
К полуночи терпение Хагнея закончилось. Он устал и хотел спать. В конце концов магистр уверил себя, что сведения, которых он безуспешно требует у старика, не так уж важны. Рано или поздно молодой отшельник явится сюда, либо в деревню поселенцев, либо к «старым». Где бы парень ни объявился, его должны схватить и сдать слугам Ордена. Если никого не случится поблизости — под стражей отправить в ближайшее представительство, в Раамперль. Ну а если будет сопротивляться — прикончить. Это разом решит все вопросы. Тайного братства прислужников Тьмы, скорей всего, и впрямь не существует. Возможно, хромоногий старец — последний прислужник Тьмы. Он уже ни на что не годен и хотел мирно дожить век в захолустье… но нет, взял воспитанника, готовил смену. Магистр решил, что поступил верно, расправившись с немощным собирателем. Сорную траву — с поля вон! Не годится оставлять даже самый хилый росток, ибо он может дать обильные всходы…
Наутро Хагней уехал, прихватив с собой проводника Олвиса и того брата, который ранен стрелой в руку. Остальным велел сидеть на месте, ждать, не появится ли воспитанник старого собирателя. Олвис умел держаться в седле лучше приятеля, потому выбор пал на него. Охотнику достался конь убитого воина Ордена.
Магистр решил посетить руины Кордейла, поискать молодого отшельника там. Если в руинах парня не окажется — заехать к старым вассалам Крыла Ночи, предупредить их насчет беглеца, а потом — в обратный путь. В Раамперле дожидается волк-оборотень — сейчас это важней всего.
В разрушенном замке у подножия Черной юнца не было, зато Олвис указал свежий навоз и нашел место, где незнакомец привязывал лошадь. Похоже, он был здесь в тот день, когда Хагней захватил хромого наставника, а теперь, не исключено, едет домой. Там его встретят воины Ордена. Схватят или убьют… неважно. Совсем неважно.
От развалин Кордейла Хагней отправился в деревню коренных обитателей пограничья. Там его встретили хмуро, но должное почтение оказали — в этих людей почтение к господам было вколочено накрепко. Служба Лорду Тьмы приучила их не к любви, но к преданности хозяевам. Пожалуй, «старые» люди понравились Хагнею даже больше, чем раболепные бестолковые поселенцы. Лорды Тьмы знали толк в обращении с вассалами! Магистр решил, что это ценный опыт. Когда Хагней станет большим лордом, он тоже… да… Но сперва нужно пройти все стадии, намеченные интриганом Архольдом. Так что теперь — назад! В Раамперль. О молодом собирателе позаботятся братья, которых он оставил в лесной избушке.
4
Корди частенько приезжал к руинам у западного склона Черной Горы. Привязывал коня и бродил в одиночестве между осыпающихся стен. Разглядывал, касался рукой, проводил пальцем вдоль трещин, змеящихся по кладке… Под ногами хрустели камешки, в тени Черной Горы тихо шипел ветер — а вообще здесь было тихо. По-особенному тихо, не так, как в лесу.
Старик не возражал. Не одобрял, но и не запрещал воспитаннику посещать это место. И никогда не расспрашивал. Что Корди искал на развалинах? Да ничего, в общем-то… человеческий язык не знает определений тому, что юноша хотел обрести среди старых камней. Это место иногда снилось ему — вот и все, что Корди мог сказать о разрушенном замке. В грезах замок представал не грудой камней, а гордой твердыней, жилищем отважных воинов, перед которыми трепетали соседи. Во всяком случае, так орали обитатели Кордейла, собираясь по вечерам на пиршество. Им нравилось, что их боятся, — а верней, они полагали такое положение вещей естественным. Правильным.
Один человек не орал, но когда он произносил что-либо тихим голосом — все умолкали. Никто, кроме Корди, не мог вынести его взгляда. Это был большой человек, очень сильный. Он поднимал маленького Корди в крепких ладонях, и малец замирал, вбирая силу, истекающую из твердых осторожных рук… От этого
