имени Хагней. Вассалы Кордейла долго глядели ему вслед. Конечно, они видели, что на юноше, одетом в черные шкуры, меч в белых ножнах… у хромого старика такого меча как будто не было.
— Похож, — бросил один из стариков, когда Корди скрылся в лесу.
— На отца? — уточнил другой.
— Угу.
— Нет, совсем не похож. Отец — тот бы сперва выбил тебе зубы… просто так, чтобы ты отнесся к нему с должным вниманием… а уж потом стал бы задавать вопросы.
— Тоже верно, — не стал спорить первый старик. — Но глаза какие, а?
— Глаза похожи. Может, вернутся прежние деньки?
— Посмотрим.
После земляки пытались разузнать у старцев, почему им нельзя было принять участие в разговоре. Пожилые, напуская на себя важный вид, толковали, что, дескать, об этом и говорить-то не следует. Они могли бы дать связное и логичное объяснение… могли напомнить, что всякий, кому случилось беседовать с Лордом Тьмы, жил недолго… но они не стали этого делать, ограничились туманными намеками. Они боялись — не за себя, а за младших, потому и уберегли сородичей от опасной встречи.
Старики разошлись, а когда в поселке появился Хагней, ничего не сказали толстяку о юноше в черном.
Магистр коротко выложил, что ему было известно, — молодой, в черных шкурах. Если такой объявится, поймать и отправить в Раамперль. Старые в ответ согласно склонили головы. Они были уверены, что если молодец в черном снова объявится, то случится это не скоро. Они были спокойны.
Когда магистр, сопровождаемый Олвисом и раненым воином, удалился вслед за Корди, старики решили: пусть эти воины встречаются на дороге в Раамперль, пусть сами выясняют свои непростые дела… Рано или поздно все решится само собой. Если уж судьба вытряхнула из рукава юношу с глазами покойного Графа Кордейла — стало быть, у нее, судьбы, что-то есть на уме.
Пусть все решится на дороге в Раамперль, или в самом городе, или в Доме Света… или над Серым Камнем. А здесь, в пограничье, жизнь простая, незачем делать ее сложней. Если мир в самом деле становится иным, сюда изменения докатятся ох как не скоро…
Из деревни «старых» Корди отправился к пришлым. Но поговорить с жителями не получилось — едва юноша показался между домишек, крестьяне устроили гвалт, женщины заметались, хватая ребятишек и пронзительно вереща, будто сам Повелитель Тьмы явился отнять их жизни. Бородатый мужчина принялся вопить: «Хватай его! А ну, навались разом!» Несколько поселенцев, прибежавших на крик с топорами и палками, жались позади старосты и не решались напасть. Корди глядел на суетящихся людей и не знал, как быть. Он не сделал им ничего плохого, так отчего они орут? Староста истолковал нерешительность пришельца по-своему, подхватил длинную жердь и двинулся на Корди.
Это уже было понятно — человек угрожал. Юноша взялся за рукоять меча и потянул. Когда клинок показался до половины, мужчины бросились врассыпную — вслед за женами. Теперь они выли: «Помогите! Убивают!» Корди окончательно растерялся, оставил в покое меч и поскорей покинул село. Во всяком случае, теперь он знал, что человека по имени Хагней здесь нет. Оставалось последовать совету людей из другой деревни и отправляться в город Раамперль.
Корди ехал по дороге, с обеих сторон к ней подступали леса. Мысли юноши путались, он вспоминал старика. Откуда-то из темной глубины всплыло воспоминание о первой встрече, о том, как кривой убил волка и подобрал маленького беглеца. Иногда Корди казалось, что он отчетливо помнит каждое слово, произнесенное стариком, иногда ему казалось, что эту встречу он выдумал… или она ему приснилась, как пиршества в замке Кордейл. Старик сказал, что приемыш убьет его, отправляясь в путь. Он знал? Вряд ли, невозможно жить, если ожидаешь такого конца, какой выпал старому калеке…
Стемнело. Корди свернул в лес и остановился на ночлег. Ему не приснился старик, хотя юноше хотелось еще раз увидеться со старым ворчуном — пусть и в забытьи… Но выходило, его желания теперь не имеют значения. Снился Корди темный зов Повелителя. Утром путник оседлал коня и тронулся дальше. Лес по сторонам дороги медленно менялся. В нем больше не было угрюмой чистой дикости пограничья, но и на грязный исхоженный вдоль и поперек чахлый лес Круга эта местность еще не походила. Между владениями Графа Кордейла и внутренними землями лежала полоса, вытоптанная набегами еще во времена Семерых. Никто не рисковал селиться в опасной близости к Черной Горе. Память об этом все еще не умерла, хотя теперь восточным пограничьем завладел Орден, и устраивать разбойничьи набеги стало некому.
Корди не думал о причинах, по которым этот край выглядит именно так, он просто пробирался по самому широкому тракту, поскольку полагал, что торная дорога непременно выведет к Раамперлю. Он не знал пути, и незнание сыграло с ним злую шутку.
Пустынная полоса закончилась, леса стали постепенно отступать. С дороги можно было разглядеть поля и луга. Колеи, по которым вел коня юноша, сделались глубже и четче, иногда к ним примыкали накатанные дороги. На перекрестках Корди по-прежнему, не задумываясь, выбирал ту, где движение было оживленней. Иногда дорога проходила через поселки, и чем дальше к западу, тем больше людей встречалось на пути, и тем выше становились крыши зданий в деревнях. Очередной перекресток встретился Корди в большом селе. Здесь уже частенько попадались повозки и пешеходы. На перекрестке юноше даже пришлось придержать коня, навстречу двигался большой обоз, двенадцать телег и крытых фургонов. Охраняли караван люди в красной одежде. На перекрестке, перед которым остановился Корди, караван сворачивал к югу, и юноша, дождавшись, чтобы проехал последний воз и всадники охраны, свернул следом. Он посчитал, что такой большой конвой едет непременно в Раамперль.
Вслед за караванщиками Корди выехал из деревни, миновал поля, теперь дорога шла через лес. Юноша задумался… неожиданно фургоны впереди стали останавливаться, конь, не меняя шага, понес седока вдоль замерших повозок. Корди очнулся и поглядел на караванщиков, те не проявляли беспокойства — причина остановки оказалась незначительной. Юноша, проезжая мимо, невольно слышал ленивые разговоры людей в красном.
— Зря ездили к центру Круга, — монотонно рассуждал пожилой возница в линялом кафтане. — Цены те же, зато какой конец отмахали… Можно было из Раамперля сразу на юг возвращаться.
— Ну, в этот раз зря, — бубнил охранник в кольчуге и блестящей каске, — но, случается, тамошние сеньоры продают своих людей. В этот раз не сложилось, а бывало, что оттуда полными фургонами вывозили.
— Когда это было, — твердил возница, — два года назад? А Лорд не одобрит, что мы так долго в отлучке.
— Ничего, скоро прибудем… Два дня пути — и мы во владениях Прекрасного Принца… если ничего не помешает… О, гляди, поймали!
Корди поглядел, куда указывает солдат, обнаружилась причина остановки каравана. В фургонах везли невольников в цепях, в основном молодых женщин. Одна попыталась сбежать — глупый поступок. Из-за тяжелых кандалов на ногах она не могла уйти далеко. Юноша натянул поводья и поглядел, как ведут беглянку. Девушка была совсем молоденькая, брела, опустив голову и придерживая обеими руками тяжелую цепь. Внешность рабыни Корди не разглядел, заметил только ссадину на скуле и разбитые губы. Должно быть, дралась, когда настигли.
— Ну что ж ты, дура, — беззлобно выговаривал девушке охранник, — все равно ведь поймаем, зачем беду делаешь и себе, и нам? Зачем сердишь понапрасну? Я же не хотел тебя бить, а вот — не сдержался. Теперь неделю, не меньше, ждать, пока морда в порядок придет. А до тех пор тебя господину и не покажешь-то…
Девушка что-то сердито буркнула в ответ, Корди расслышал только: «…дольше проживу, значит!» Охранники подхватили беглянку и подсадили в фургон.
— Вы — слуги Лорда Алхоя? — спросил Корди. — Это дорога в его владения?
— Точно так, парень, — обернулся к юноше охранник. Потом оглядел всадника внимательней и добавил: — Или я должен был сказать «добрый брат»?
— Нет, я не добрый брат. С чего ты взял?
— Ножны белые. Как у добрых братьев из Ордена. Не из них, значит, будешь?
— Нет, просто у меня белые ножны. Так получилось. Значит, это дорога во владения Прекрасного
