интересуясь тем, что будут делать противники. Те чертыхаясь, что нашли только полуобгорелый труп коня, чувствуя сильное утомление после прогулки по горячему пеплу, решили вернуться к своим лошадям.
— Куда ты?.. Подожди!.. Поедем вместе! — кричали они издали переодетому джентльмену, принимая его за своего товарища.
Бессребреник, отъехавший на триста или четыреста метров, остановился. Головорезы подбежали тем временем к лошадям и при виде задушенного, совершенно раздетого собрата разразились яростными проклятиями.
Тогда джентльмен, которого все это забавляло, сложил руки рупором и громко крикнул:
— Колорадские ковбои для меня мальчишки! Попадетесь мне еще раз в руки, отшлепаю по задницам. Гуд бай!
При этих словах незадачливые преследователи, узнав врага, вскочили на коней; и тут Бессребреник буквально покатился со смеху: все подпруги лопнули в одно мгновение, все седла перевернулись как по команде — ковбои полетели, кто на спину, кто на бок, в самых комичных позах. Испуганные лошади начали отчаянно брыкаться и еще больше увеличивали смятение. Но этого мало. Всадники, выпав из стремян, пытались, схватившись за узду, опять вскочить на лошадей, но все уздечки перервались, как веревочки, лошади с развевающимися гривами понеслись, опьяненные свободой, и через две минуты скрылись из виду!
Бессребреник продолжал, держась за бока, хохотать неудержимым смехом. Взбешенные ковбои, с пеной у рта проклинали его, не зная, что предпринять. По крайней мере, у них еще остались карабины. Все, как один, бросились к ним, прицелились, раздался короткий звук курков, и… выстрелов не последовало. Карабины оказались безобидными, как поленья.
Нет!.. Это было уже слишком!
Пристыженные, сконфуженные, ковбои признали себя побежденными, и один из них, высказывая мысль прочих, воскликнул:
— Это сам дьявол!.. Если он захочет взять меня с собой забавляться в прерии, я охотно пойду за ним.
— И я!.. И я!..
Но Бессребреник, не зная перемены их настроения, уже натянул поводья и, объезжая пожарище, выискивал след экипажа, в котором увезли миссис Клавдию.
Вдруг отдаленные, но приближающиеся крики и выстрелы заставили его встрепенуться.
— Опять! — вздохнул он.
Скоро на горизонте обрисовалась группа скакавших во весь опор всадников. Среди криков Бессребренику послышалось его имя.
— Мистер Бессребреник!.. Постойте… Подождите!
— И впрямь зовут меня, — решил он, заряжая карабин.
Всадники все приближались, стреляя в воздух, по-видимому, чтобы привлечь к себе внимание.
Их было трое, и можно было уже рассмотреть их костюмы. На двух были сюртуки и высокие шляпы.
— Должно быть, какому-нибудь шерифу вздумалось повидаться со мной,
— проговорил Бессребреник. — Но я отмечусь выстрелами.
На третьем всаднике был костюм ковбоя, весь с иголочки. Когда порывом ветра с седока снесло шляпу, Бессребреник разразился новым припадком неудержимого смеха, увидав изумленную черную как уголь физиономию.
— Снеговик!.. Мистер Паф и мистер Пиф!
— К вашим услугам! — отвечали сыщики, поднося руку к шляпе, по-военному.
— Право, странная, но вместе с тем очень приятная встреча! — весело воскликнул Бессребреник. — Где это вы пропадали?.. У меня за это время было столько приключений!
— Мы искали вас, — отвечал Паф, и лицо его растянулось широкой улыбкой.
— И, наконец, нашли, — вывел логичное заключение Пиф, — нашли по вашим следам.
— И скакали же вы! — снова заметил Паф.
Изумленный Снеговик ничего не говорил, но вращал белками своих глаз и сверкал зубами аллигатора.
— Наконец, мы опять вместе, — продолжал Бессребреник.
— Да, благодаря указаниям ковбоев. Хорошо вы с ними расправились.
— Они вздумали было изжарить меня живьем.
— И до сих пор в себя не могут прийти от изумления, что вы живы. Каким чудом вы избегли огня?
— Дело объясняется просто.
— Расскажите, пожалуйста!
— В двух словах. При случае можете воспользоваться моим изобретением. Увидав себя окруженным пламенем, я понял, что пропал. Бежать не было возможности. Лошадь металась в ужасе. Я видел, как круг пламени все более стягивается. И тут блеснула безумная мысль. Я вытащил нож и вонзил его в спину лошади между первыми позвонками. Животное упало. Не теряя ни одной секунды, распорол ему грудь и брюхо, вытащил трепещущие внутренности и бросил на землю. Пламя приближалось… дышать было нечем. Не медля, я вполз в пустоту, образовавшуюся на месте вынутых внутренностей, и, сжавшись там, закрыл отверстие, через которое вошел.
— Как же вы не задохнулись? — спросил мистер Паф.
— Пришлось поднять кусок кишки и, дуя в нее, наполнить воздухом.
— Удивительно! — воскликнул длинный мистер Пиф.
— Да, образовался воздушный резервуар… Не скажу, чтобы воздух в нем был особенно чистый… но выбора не было!.. Едва я успел укрыться в своем убежище, как пламя с шумом охватило нас. Мне стало нестерпимо жарко. Казалось, я изжарюсь заживо в собственном соку или в соку лошади. Все вокруг трещало, лопалось, текло!.. Я задыхался, несмотря на свой маленький запас воздуха. Так прошло не знаю сколько времени — десять, двадцать минут, показавшихся мне часами… Наконец, удалось выбраться из своего убежища, не обратив внимания ковбоев, и добыть новое платье.
— В самом деле, поразительно, — заметил мистер Паф с почтением в голосе. — Вы достойны быть американцем, если принадлежите к другой национальности.
Джентльмен, улыбаясь, поблагодарил поклоном мистера Пафа за высокое мнение.
— Можете сообщить серебряному королю, что я добросовестно выполнил условие нашего пари…
— Непременно сообщим.
— А теперь потрудитесь следовать за мной, чтобы убедиться, что и дальше я буду продолжать в том же духе.
— Ол райт! — с готовностью выпалил мистер Пиф.
— Марш! — скомандовал мистер Паф.
И небольшой отряд поскакал по прерии.
ГЛАВА 16
— Да… да… отлично… бросим жребий.
Доведенная до отчаяния, миссис Клавдия пыталась протестовать, но обезумевшие пьяницы не слушали, не понимали ее. Она кричала:
— Как вы смеете так распоряжаться мною!.. Это низость!
Золотоискатели шумно пили за ее здоровье, за здоровье ее будущего мужа, будущей семьи.
Сэму, хозяину салуна, с трудом удалось освободиться от жестокой пытки, придуманной ковбоями. Распространяя запах горелого мяса, корчась от боли, он сел было в кадку с холодной водой, но раб слова, данного Желтой Птице, скоро снова вылез и, переодевшись, попытался заступиться за миссис Клавдию. Ему закрыли рот ударом приклада, пригрозив:
— Молчи!.. Иначе повесим!
А один из ковбоев прибавил:
