И кое-кто уже демонстрировал поразительные образцы своего искусства.
Двое мальчиков лет шести играли ярким мячом — но перебрасывались им без помощи рук. Мяч летел в сторону одного из игроков, потом вдруг на мгновение зависал в воздухе и устремлялся обратно. Мальчишки весело хохотали, передвигая мяч с такой легкостью, словно умели делать это с рождения.
В глубине комнаты стоял с закрытыми глазами более старший по возрасту мальчик. Казалось, он пребывает в праздности; однако стоило принцу перевести взгляд на его ноги, как он сразу же понял ошибочность своего впечатления: тот парил на небольшой высоте, не касаясь пола.
Еще одна группа сидела полукругом, внимательно слушая объяснения мага, показывающего им какие-то символы, нанесенные на пергамент.
— Это что, ясли или школа? — недоуменно спросил Тристан. — И чьи это дети?
— И то и другое, разумеется, — ворчливо отозвался маг, радуясь возможности поддеть принца. — Да еще и интернат или как еще можно назвать место, где занимаются воспитанием и обучением детей? А что касается твоего второго вопроса — здесь ты тоже оказался прав, — Виг в очередной раз словно угадал мысли Тристана, — это дети магов. Сыновья «магов резерва», в чьих жилах течет «одаренная» кровь. Конечно, не все их дети обладают таким свойством. Во многих отношениях эти маги не так уж сильно отличаются от остальных людей. Вспомни, ведь они не защищены «чарами времени». Покинув Редут, они занимаются делом, которое им по душе, влюбляются, женятся, заводят детей и в конце концов умирают, как обычные люди. Со времени окончания войны «магов резерва» становится все больше и больше, поскольку многие из них приводят сюда своих сыновей с «одаренной» кровью, — погрузившись в далекие, дорогие сердцу воспоминания, старик рассеянно прикрыл рукой глаза.
— Связь между магом и его ребенком, как правило, очень сильна. Если, к примеру, магу нужно посетить Редут, его сын скорее предпочтет отправиться с ним, нежели остаться дома с матерью. Нам показалось, что создать такое заведение — совсем неплохая идея. Здесь под нашим присмотром маги объясняют сыновьям азы магического искусства. Ничего подобного прежде не существовало. Наблюдая за тем, что здесь происходит, мы пришли к выводу, что не ошиблись: подобное начинание действительно оказалось весьма ценным. Все эти резвящиеся здесь мальчуганы уже дали клятву магов и, разумеется, изучают только Закон.
На губах принца, представившего себе реакцию сестры, если бы ей довелось увидеть этих детей, промелькнула невольная улыбка.
— Если у Шайлихи родится сын, он тоже станет здесь учиться? — поинтересовался он.
«Как ответить на этот вопрос? — с грустью подумал старик. — Как объяснить нашему сверх меры любознательному молодому человеку, что качество крови как его собственной, так и Шайлихи таково, что по сравнению с их отпрысками эти мальчишки будут выглядеть просто-напросто неуклюжими тупицами?» Маг еле заметно покачал головой.
— Нам пора, — промолвил он, уклоняясь от прямого ответа. — Ты забыл, что нас давно уже ждут?
«Рад бы забыть», — пронеслось в голове Тристана, которого слова Вига вернули к действительности.
Дверь, перед которой они в конце концов остановились, мало отличалась от предыдущих — разве что на ее поверхности были начертаны загадочные символы наподобие тех, которые принц видел в пещере. Если бы не тревога, вызванная предстоящим разговором, Тристан непременно воспользовался бы возможностью расспросить мага, что означают эти символы.
Виг, поманив за собой принца, вошел внутрь, и дверь с тяжелым стуком закрылась за ними.
Внезапно у Тристана совершенно невпопад мелькнула мысль, что поскольку помещение, в которое он попал, предназначалось исключительно для магов, следовательно, его убранство соответствовало именно их вкусам. Недостатки его размеров восполнялись изяществом декора. С центра высокого потолка свисала великолепная люстра, заливающая все вокруг мягким золотистым светом. Отделанные панелями красного дерева стены украшали картины и гобелены.
В центре за большим овальным столом восседали маги Синклита во главе с королем. Принцу сразу же бросился в глаза страшный боевой топор охотника за кровью. Единственным звуком, нарушавшим царящую в помещении тишину, было потрескивание горевших в камине дров.
Виг занял свое место за столом. Больше свободных кресел не было, из чего Тристан сделал вывод, что посетители тут бывают нечасто. Он подошел к камину, демонстративно повернувшись спиной к сидящим за столом, и протянул руки к огню. Только сейчас принц ощутил, как холодно здесь, глубоко под землей.
Николас, мрачно уставившись в спину сына, обтянутую грязным кожаным жилетом, снова и снова спрашивал себя, что же он упустил. Никогда прежде Тристан не разочаровывал его столь сильно, и дело было не только в том, что произошло сегодня. То, что принц обнаружил Пещеру, было, скорее всего, чистой случайностью. Однако, учитывая обычное для Тристана пренебрежение к тому, что имело огромное значение для будущего страны, его сегодняшние действия стали последней каплей, переполнившей чашу терпения короля. Николас любил сына больше жизни и знал, что это чувство никогда не угаснет в его сердце. Но одновременно он инстинктивно ощущал, что в их отношениях грядут перемены, и ни тот, ни другой не властны предотвратить их. «Несбыточные надежды тают с каждым мгновением», — обреченно подумал король.
— Повернись к нам лицом, Тристан, — властно произнес он.
Это прозвучало не как просьба отца, но как приказ короля одному из своих подданных.
Принц подчинился. Его раздражение усилилось — сегодня ему уже пришлось выслушать достаточно много всяческих указаний. Стремясь скрыть охватившие его чувства, он перевел взгляд на свои измазанные штаны и принялся счищать с них красные пятна, однако успехом его действия не увенчались. В конце концов, прекратив запоздалые попытки привести себя в порядок, он едва ли не с вызовом посмотрел на отца, готовый стоически принять все, что его ожидает.
— Пусть тебя не волнуют эти следы, — начал король, не сводя взгляда с лица сына. — Отчистить их тебе не удастся.
Тристан был ошеломлен. «Но как он узнал?» — промелькнуло в его сознании.
Благодаря усилиям собравших в этой комнате магов ты стал достаточно образованным человеком. Но иногда мне кажется, что ты теряешь разум и ведешь себя словно малое дитя.
— Может быть и так, — отозвался принц. — И я начинаю радоваться этому.
— У нас нет времени выслушивать твои дерзости, Тристан. — Чувствовалось, что король едва сдерживает себя. Еще бы! Никогда прежде сын не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. Верховный маг бросил на Николаса предостерегающий взгляд. — У нас имеется к тебе несколько вопросов, сын мой, — несколько спокойнее продолжал король. — И мы рассчитываем получить на них правдивые, искренние ответы.
— Только после того, как вы ответите на мои, — твердо заявил принц и перевел взгляд на Верховного мага. — Виг был настолько любезен, что рассказал мне кое о чем сегодня, и я очень благодарен ему за это, — лазурная аура вокруг Тристана, как заметил старик, стала заметно ярче, а глаза пылали неуемной жаждой знаний. — Но этого недостаточно, — с жаром закончил он.
Сейчас принц просто физически ощущал, как «одаренная» кровь струится по его жилам, а тело переполняет необычайная сила, полученная во время купания в подземном озере.
— Что же ты хочешь узнать? — мягко спросил Виг, вскинув бровь.
— То, что всегда хотел! — возмущенно воскликнул Тристан. — То, о чем умолял рассказать мне с тех пор, как научился говорить! Но, может, вы с возрастом стали хуже слышать?
Он почувствовал, что теряет над собой контроль, но остановиться уже не мог. Глубинная, идущая изнутри неуемная жажда узнать как можно больше о магии — и о себе самом — внезапно вспыхнула, подобно огненному фейерверку.
— Почему… Нет, чем я отличаюсь от всех остальных людей? — воскликнул принц, в отчаянии сжав кулаки. — Почему мой отец — первый король за все времена существования Евтракии, который решил войти в Синклит и стать свидетелем того, как его жена угаснет от старости? Почему я первый королевский отпрыск, которому было объявлено, что он тоже должен стать членом Синклита по окончании срока своего правления, в то время как всем королям, правившим до меня, доводилось самостоятельно решать свою судьбу?
Тристан окинул взглядом лицам присутствующих в кабинете, но никто из них не произнес ни слова.
