— Дорогая моя, обещаю организовать бал только для тебя в тот сезон, когда тебя официально представят свету, — погладила Грейс белокурые кудряшки девочки, которая могла бы стать ее падчерицей.
В глазах Фэрли появился блеск, когда она представила себе будущее. Услышав звук подъехавшего экипажа, девочка обняла Грейс и помчалась по ступенькам вниз. Все дружно попрощались и вышли, кроме Элизабет, которая страдала от головной боли и вернулась к себе в комнату, оставив Грейс и Джорджиану одних.
Стоя рядом друг с другом, они наблюдали, как компания уселась в старинный дорожный экипаж, и помахали на прощание, когда он тронулся с места и резво покатился в сторону Гайд-парка в самый разгар модного для прогулок времени. После этого Грейс и Джорджиана молча преодолели холодные мраморные ступени широкой лестницы, ведущей в спальни, расположенные наверху. Грейс почти забыла, как было удобно жить в маленьком поместье, где за полминуты можно было пройти с одного конца дома в другой.
Оказавшись в своих покоях, отделанных и обставленных с изыском и элегантностью, Грейс достала из корзинки для вышивания крохотные ножницы.
— Джорджиана, прости, что я прошу тебя об этом, но я знаю, что ты единственная, кто не станет читать мне нотации.
— Я бы никогда не осмелилась читать тебе нотации, по какому бы то ни было поводу, — потупив глаза, сказала Джорджиана.
— Ловлю тебя на слове. — Грейс повернулась к ней спиной. — Мне нужна твоя помощь, чтобы раздеться.
Через мгновение Грейс почувствовала, как пальцы Джорджианы расстегивают пуговицы платья. Ее поразило молчание Джорджианы. В других обстоятельствах она бы уже засыпала ее вопросами.
Когда платье и корсет оказались расстегнутыми, Грейс сняла их, оставшись в одной нижней сорочке, и подала Джорджиане ножницы.
— Что… — В глазах Джорджианы промелькнуло смущение.
— Возьми их, — перебила ее Грейс.
— Да-да, конечно, — выдавила Джорджиана.
— Ой, и не смотри на меня так, — улыбнулась Грейс. — Может, выпьешь глоток бренди? Говорят, помогает успокоиться.
— Нет-нет, со мной все в порядке, — побледнев, затараторила Джорджиана.
— Я бы сказала точно так, — пробормотала Грейс. Без всякой прежней сдержанности она опустила сорочку спереди, чтобы была видна рана под грудью. — Мне нужно, чтобы ты сняла швы. Они наложены под таким неудобным углом, что сама я не могу это сделать. — В комнате росло напряжение, оно казалось таким же густым и отвратительным, как рагу, приготовленное Грейс в Йоркшире.
— Грейс, что слу… — Джорджиана замолчала на полуслове, на ее лице обозначилась плохо скрываемая тревога. — Я хотела сказать, может быть, будет удобнее, если ты ляжешь.
Грейс откинулась на спинку кресла, обитого розовой вуалью, а Джорджиана опустилась на колени на мягкий обюссонский ковер. Воздух комнаты был напоен ароматом оранжерейных роз.
Грейс прикрыла ладонью обнаженную грудь и посмотрела на склонившуюся прелестную головку Джорджианы. Ее каштановые волосы блестели, как темная вода в ручье.
Она поочередно подрезала и удаляла нитки. Странно, но Грейс почти не чувствовала боли. Наконец работа была сделана, ее подруга выпрямилась, и Грейс поправила сорочку.
— Мне кажется, что шрама здесь почти не останется, — сказала Джорджиана. — Те, кто оказывал тебе помощь, хорошо знали, что делают, и отлично соединили края раны. Как бы мне хотелось, чтобы такие же умелые руки много лет назад зашивали мои раны.
Грейс помнила несчастный случай из детства, в результате которого пострадали ноги подруги и там остались шрамы.
— Грейс…
— Да?…
— Я хочу поблагодарить тебя.
— Разве это не мне следует тебя благодарить?
— Нет. Спасибо, что доверилась мне. Я думала, что стану последней, к кому ты когда-нибудь обратишься с такой личной просьбой.
— Вот поэтому я и попросила тебя, Джорджиана.
— Грейс, мне очень жаль. Я так виновата, — торопливо сказала Джорджиана. — Мне надо было признаться тебе, что я почти всю жизнь любила Куина. Просто я никогда не думала, что он чувствует то же самое. Вы так прекрасно смотрелись вместе, И я была…
— Нет. Ничего больше не говори, — перебила ее Грейс. — Я все написала в своем письме, когда уехала. Куин не завладел моим сердцем полностью, и потом, мне кажется, я всегда знала, что он любит тебя. Джорджиана, пожалуйста, посмотри на меня!
Джорджиана густо покраснела, но подняла глаза на подругу.
— Месяц назад я была слишком расстроена, чтобы выслушивать чьи-либо извинения, твои или Куина. Примерно неделю назад я пребывала в другом мире, была слишком растеряна, чтобы погрузиться в размышления о том, что произошло этой осенью. Но примерно через неделю, если мы ничего не сделаем прямо сейчас, нам придется строить новую жизнь… которая будет полна смущения и неловкостей. Джорджиана, ты когда-то была моей подругой, разве ты не можешь стать ею опять?
Глаза Джорджианы, наполнились слезами, иона, сотрясаясь всем телом от рыданий, бросилась в объятия Грейс.
— Знаешь, с твоей стороны это совершенно нечестно. — Грейс гладила непокорные локоны подруги. — Разве это не ты должна меня успокаивать?
— Но ты всегда была единственной из нас, у кого можно было попросить носовой платок, — немного успокоившись, произнесла Джорджиана. — Правда, не знаю, что со мной такое. В последнее время стала как дырявая кастрюля. О, Грейс, я так сильно скучала без тебя! Мы все скучали. Без тебя как-то все по- другому. Люк и Куин продолжают грозить переименовать наш клуб.
— Правда? — потрясенно спросила Грейс.
— Да. — Джорджиана взяла предложенный Грейс безупречно сложенный носовой платок и промокнула глаза. — Вообще-то мы решили, поскольку в нашем кругу настоящей красавицей была ты, то это обман — называться «Обездоленные красавицы» без тебя.
— Обман? — Грейс закусила губы, чтобы не рассмеяться.
— Ой, ну ты же знаешь Эйту. Она приняла твердое решение увидеть в этом сезоне свадьбу Элизабет или Сары. И у нее появилась эта новая идея, что мы больше не должны держать наш клуб в секрете.
— Но мне казалось, она настаивала на секретности, потому что была уверена, что никто не захочет приглашать на какое-нибудь веселье кучку угрюмых вдов, — покачала головой Грейс. — Поправь меня, если я не права, но я уверена, что Люк однажды назвал нас стаей плачущих ворон. Или я ошибаюсь?
Джорджиана хихикнула.
Господи, как это здорово — снова смеяться с Джорджианой!
— Да, в последнее время его светлость пребывает в самом отвратительном настроении. Куин говорит, что это потому, что Люк закончил писать свою последнюю книгу и теперь не в ладах с миром. Эйта рекомендовала ему начать писать что-нибудь новенькое. Она даже название предложила, — с многозначительным видом сообщила Джорджиана.
— И что же это за название?
— «Дурные выходки капризных вдов».
Грейс поперхнулась и закашлялась.
— Она имела смелость в очень таинственной манере намекнуть, что некоторые в нашем клубе в последнее время ведут себя как-то очень легкомысленно и безответственно, или можно назвать это другим вульгарным словом. Честно говоря, я не знаю, откуда она черпает эти мысли.
— Не представляю, — нервно выдохнула Грейс.
— Она считает, что это будет такая книга, которую светское общество буквально проглотит.
