улыбку мне? — Не ожидая от нее ответа, он продолжил: — Я абсолютно уверен, что вам понравится этот необычный подарок, а потом будут танцы, вы всегда любили вальс. Особенно со мной. Я мечтаю о множестве балов, которые мы дадим, когда будет завершен Бадахос-Хаус.
К горлу Элизабет подступила желчь.
— Вы собираетесь дать вашему дому название той баталии, где…
— Это был поворотный момент в войне. На очень многих фронтах.
— Но там погиб мой отец. Вы забыли?
— Гм… Я подумаю об этом.
Парализованная комком ярости и отчаяния, застрявшим под ложечкой, она не могла найти слов, которые разрушили бы этот карточный домик. Существовал предел, который она не дерзнула перейти. Если она слишком разозлит его, он вполне может выйти из себя, и все может закончиться бедствием.
— Пойдемте, моя дорогая. Я полагаю, его высочество уже прибыл. Поскольку я почетный гость, вы будете сидеть напротив меня. Рядом с принцем-регентом.
Как она ненавидела перспективу оказаться на виду в качестве его невесты! Она посмотрела на свое голубое с белым газом бальное платье и вспомнила, какую радость испытывала много месяцев назад, когда получила его в подарок.
Эйта дарила новые бальные платья каждой леди из тайного клуба вдов. Казалось, это было целую жизнь назад.
Ангелы и воины на фресках грандиозного столового Зала Круглой башни смотрели сверху вниз на невероятно длинные столы, заполненные гостями. Элизабет не могла бы выбрать более красивого места, чтобы чувствовать себя такой несчастной.
— Моя дорогая мисс Ашбертон, я счастлив наконец познакомиться с вами. — Принц-регент обратился к ней в тот момент, когда отрезал кусок мяса. Ослепительные рубины и бриллианты окольцовывали его толстые пальцы. — Вы кажетесь мне знакомой. Мы не встречались с вами раньше?
Элизабет едва не поперхнулась горошком. Она вознесла молитву, чтобы его высочество не вспомнил о ее злосчастной выходке в церкви Святого Георгия, когда на ней был черный парик.
— Нет, думаю, что не встречались, ваше высочество.
— Я никогда не забываю лица. — Положив руку на круглый живот, он некоторое время внимательно всматривался в ее лицо, прежде чем продолжить трапезу. — Пимм, вы сделали мудрый выбор. У нее красивые, умные глаза, она не болтает и выглядит смиренной.
Смиренной? Элизабет едва не рассмеялась.
Сидевший напротив нее генерал позволил себе полуулыбку.
— Я знал, что ваше высочество оценит мою Элизабет. Ее верность и преданность стране — мне не доводилось видеть ничего похожего на это.
Она сжала руки, аппетит у нее пропал задолго до того, как она села за стол. Ей хотелось разрыдаться. Где Роуленд? Он мог бы по крайней мере рассмешить ее своим черным юмором.
Герцог Хелстон сидел рядом с ней, поскольку относился к числу самых высокопоставленных гостей. Он отвлек от нее внимание, обратившись к Пимму:
— Когда вы с Веллингтоном отправляетесь в Вену, генерал?
— Почти сразу после того, как его высочество возведет меня в герцогское звание, и мы с Элизабет обвенчаемся.
Элизабет захотелось соскользнуть под стол. Ей казалось, что каждый из сотни гостей подслушивает.
— Пимм станет весьма грозным пополнением вашего герцогского круга, не правда ли, Хелстон? — Принц-регент захихикал, и щеки у него затряслись.
— Вне всякого сомнения, — проговорил герцог, устремив взор на свою бабушку.
Судя по выражению лица Эйты, вот-вот собиралась разразиться гроза. Похоже, Эйта не слышала ни одного слова. Она не спускала глаз с мистера Брауна и графини Хоум, те рассмеялись после какой-то реплики одного из сидящих рядом гостей, которую здесь не было слышно.
— Вы не слишком многоречивы сегодня вечером, моя дорогая. — Пимм кивнул в сторону Элизабет. — Готов биться об заклад, что это очень скоро переменится.
Она забыла про вызывающую раздражение привычку генерала употреблять старомодные слова, чтобы продемонстрировать интеллект, которым он не обладал. Она уже давно догадалась, что он коллекционировал эти редко употребляемые слова, чтобы при случае произвести впечатление.
Лишь Элизабет заметила, как вздохнул герцог Хелстон. Она никогда не видела, чтобы Хелстон молча терпел скучного человека. Вероятно, лишь присутствие принца-регента сдерживало необузданный нрав герцога.
Принц-регент поднялся на ноги. Все сидевшие за столом гости мгновенно стихли. Его высочество поднял золотой бокал, и гости последовали его примеру.
— Тост, мои друзья. Хотя мы собрались ради Аскота, я пригласил вас сюда для того, чтобы отпраздновать предстоящую свадьбу одного из самых знаменитых полководцев в великой войне с Францией и Германией Леланда Пимма. За Пимма и его очаровательную невесту Элизабет!
— За Пимма и его Элизабет! — словно эхо повторили сто голосов.
— Свидетельством нашей щедрости по отношению к генералу Пимму служит то, что я дарую ему свадебный подарок, о котором он просил. И чтобы никто не делал поспешных заключений о его жадности, спешу заверить, что это не земля в Мейфэре. — Его высочество хмыкнул. — Очевидно, он хранил в сердце заветное желание любимой невесты.
Элизабет почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, и услышала несколько шепотков. Она съежилась в кресле, и рука Люка успокоила ее. Элиза выпрямилась.
— Мисс Ашбертон, вы скоро станете одной из самых богатых леди. Но Пимм рассказал мне о вашей подруге, миссис Уинтерс, и о ее бедности после прискорбной гибели мужа на поле боя. Настоящим я жалую этой достойной вдове Бартон-Хаус на севере Озерного края и ежегодный доход в четыре тысячи в честь великих заслуг перед Англией ее мужа, полковника Уинтерса.
Элизабет мгновенно обернулась к Саре. Глаза ее лучшей подруги округлились от потрясения, она тут же закрыла лицо салфеткой.
Принц-регент продолжил речь, несмотря на лавину голосов и поздравлений, адресованных Саре.
— Вы довольны, мисс Ашбертон? Мудро ли выбрал Пимм подарок для вас?
Волна счастья затопила Элизу. Это было именно то, чего она больше всего пожелала бы Саре.
— Ваше высочество, — шепотом проговорила она, я потрясена вашей щедростью.
— Скорее вам следует поблагодарить Пимма, а не меня. Она сглотнула комок и, не поднимая глаз, обратилась к генералу:
— Ничто не может сделать меня более счастливой, чем счастье видеть мою подругу так хорошо устроенной. Я чрезвычайно благодарна за ваш щедрый подарок, генерал.
— Ваше счастье означает для меня целый мир, Элизабет, — с самодовольной улыбкой сказал Пимм.
Тишину пронзил голос Сары.
— Это слишком много, ваше величество. — Глаза ее были огромными, и в них поблескивали слезы. — Я не могу принять такой…
Принц-регент отмахнулся от ее слов.
— Я рад вашему согласию, миссис Уинтерс. — Он поднял бровь. — Кроме того, насколько я понимаю, я могу тем самым убить двух зайцев. Одним домом, так сказать.
Что за черт?
— Я готов биться об заклад, что я не сделаю подарка Уаймиту, когда он соберется жениться. — Он закатился смехом.
Элизабет подняла глаза и увидела, что Пимм подмигивает ей.
Ее мир разрушался на глазах, и тем не менее она должна была улыбаться. А затем ее последний оставшийся союзник, герцог Хелстон, человек, на которого можно было положиться, сбросил со своего лица напряженное выражение.
О, она так понимала его. Он испытывал облегчение. После замужества Элизы и обустройства Сары
