Даная печально опустила голову.
– Труднее всего не знать, что меня ждет. Почему ты мне не доверяешь?
– Почему ты не доверяешь мне? Расскажи, какие тайны ты скрываешь?
Даная взглянула в глубину его темных глаз и поняла, что он не уступит.
– Тогда запри меня. Я уже привыкла к этому, с тех пор как тебя узнала.
Он повернулся и повел ее в дом по коридорам, где полы и стены были выложены белым полированным мрамором. Они вошли в комнату, украшенную картинами из цветной мозаики с изображением водопада. Если бы Даная не была так расстроена, она бы оценила по достоинству высокие колонны с резным орнаментом в виде цветков лотоса, покрытых золотом.
– Хозяин! – воскликнула женщина в одежде служанки, торопливо вбегая в комнату и низко кланяясь. – Если бы я знала, что ты сегодня приедешь, я бы все заранее приготовила.
– Не беспокойся об этом, Нева, – приветливо сказал Рамтат, подталкивая Данаю вперед. – Эта женщина некоторое время будет гостить у меня. Ее зовут Даная. Ее следует держать взаперти и не разрешать разгуливать повсюду одной. Но проследи за тем, чтобы ее обеспечили всем необходимым и обращались с ней как можно учтивее.
Женщина снова поклонилась.
– Она должна быть пленницей?
– Да. Пока я не распоряжусь иначе. Помести ее в голубую спальню.
Служанка, казалось, была ошеломлена. Хозяин никогда прежде не приводил женщин в дом.
– В комнату, которая рядом с твоей?
– Делай, что я сказал! – раздраженно сказал Рамтат.
Под внимательным взглядом женщины Даная покраснела.
– Я послежу, чтобы о ней как следует позаботились, – сказала служанка.
– Пришли ко мне Хафу и скажи, чтобы он подготовил мои доспехи.
– Сделаю все, как ты сказал, хозяин.
Даная подняла взгляд на Рамтата.
– Почему бы тебе не сделать меня своей рабыней? Я могла бы работать на конюшне, ухаживая за лошадьми, или тебе больше хотелось бы, чтобы я помогала на кухне?
Он взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц.
– Как тебе известно, твоя судьба зависит не от меня.
Даная молча смотрела, как он пересек комнату и скрылся за аркой в конце коридора. Мужчина, который держал ее в объятиях и познакомил с радостями любви, теперь обращался с ней как с преступницей. Она обернулась к служанке и обнаружила, что та все еще разглядывает ее.
– Что такого ты сделала хозяину, если он решил запереть тебя? – спросила женщина.
Нева была широка в обхвате, а ее седые волосы были зачесаны назад и уложены по греческой моде. В ее темных глазах не мелькнуло ни капли сочувствия, и Даная поняла, что ей не стоит рассчитывать на помощь этой женщины, попытайся она вырваться на свободу. Рамтат окружил себя преданными слугами, или, может быть, они просто боялись его ослушаться.
– Если ты узнаешь, что я сделала, чтобы заслужить заточение, то очень прошу, скажи об этом мне, потому что я этого не знаю.
– Пойдем со мной, – сурово сказала Нева и махнула рукой стражнику, стоявшему у двери, приглашая следовать за собой. – Не пытайся отсюда убежать – это невозможно.
Стражник, высокий мужчина приятной наружности, с темными волосами и глазами, оглядел Данаю с подозрением.
– Нева права, – поспешно сказал он. – Кто-то всегда будет стоять у твоей двери, чтобы помешать выйти.
Даная почувствовала, словно стены надвигаются на нее. Она не представляла себе, какая судьба ее ожидает, но сильно сомневалась, что счастливая. Когда ее привели в просторную спальню, Даная была слишком подавлена, чтобы заметить, как она обставлена. Она остановилась посреди комнаты, а служанка и стражник вышли, и девушка услышала, как ключ повернулся в замке.
Охваченная печалью, она опустила голову.
– О, отец, если бы только ты был здесь, чтобы дать мне совет, – воскликнула она, опустившись на край кровати, а затем утонув головой в мягких подушках – Наверняка мне не уйти отсюда живой.
Что касается Рамтата, то он мерил шагами свои покои, злясь на себя из-за того, что его мысли слишком часто обращаются к зеленоглазой красавице, расположившейся в соседней комнате. Он постоянно вспоминал ее грациозную походку, ее упрямый, гордо вздернутый подбородок, бархатистую нежность ее кремовой шеи.
Рамтат закрыл глаза. Что с ним творится? Ему хотелось пойти к Данае и сделать все что угодно, лишь бы вызвать улыбку на ее лице.
Он чувствовал, что слабеет, и старался укрепить свою решимость. Слова, которые девушка бросила ему в лицо всего несколько дней назад, все еще преследовали его. Поставить любовь выше долга было бы слабостью, которую он не мог себе позволить.
В гневе он отстегнул меч и швырнул его на постель. Он должен вырвать эту женщину из своего сердца, иначе ему не обрести ни минуты покоя.
