– Я имел несчастье встретить самую непредсказуемую женщину на свете. Ты сводишь меня с ума. Твоя таинственность с каждым днем все сильнее опутывает меня сетью, и мне уже не вырваться. Есть ли человек, который знает тебя настоящую?
– Только один Валькур.
Боль, которую причинили Джуду ее слова, невозможно было описать.
– О да, тот мужчина, которого ты любишь, – с гневной язвительностью проговорил он. – Интересно, каково ему будет узнать, что ты отдалась мне?
Но в ее жизни существовали вещи, которые должны были оставаться для него тайной, как бы это ни раздражало его.
– Хочешь, я намажу тебе раны? – спросила она, желая переменить тему.
– Нет, не хочу.
– Ну и хорошо. Завтра вечером ты уже будешь на борту «Вихря», и тобой займется Итан. – Доминик легла на другую кровать и смежила веки, мечтая, чтобы утихла боль в ноге. Этот ожог беспокоил ее все сильнее.
– Спокойной ночи, Джуд, – сонно пробормотала она.
Он вышел наружу, решив немного отдалиться от нее. Луна едва светила, но Джуд нашел дорогу к сгоревшему хозяйскому дому. Его руины причудливо вырисовывались на темном ночном небе. Здесь крылась какая-то загадка, и частью ее была Доминик. Но ему, вероятно, так никогда ее и не разгадать.
Чуть погодя начал накрапывать дождь, и Джуд вернулся в хижину.
Завтра он отплывает от этих берегов, взяв курс на родину, и он уже совершенно не тот человек, каким был, когда пускался в это рискованное предприятие. Его жизнь навсегда изменила русалка с глазами цвета морской волны, сумевшая воскресить его душу. Разве он может разлучиться с ней, если она теперь стала частью его самого?
А она? Неужто она не испытывает того же чувства?
27
Первые
Она проснулась от какого-то звука и удивилась, почему он не разбудил Джуда. Вероятно, она просто спала очень чутко, зная, что, пока Джуд не окажется на борту своего корабля, опасность будет подстерегать его на каждом шагу.
Она увидела силуэт мужчины и прижалась к стене дома, ругая себя за то, что не догадалась взять пистолет. Теперь возвращаться за ним было поздно – незнакомец непременно ее бы услышал.
– Доминик, – негромко произнес человек. – Доминик, где вы? Отзовитесь.
Она досадливо поморщилась и вышла из укрытия.
– Филипп, что вы здесь делаете? Вас не должны видеть со мной – это опасно.
Филипп наблюдал, как она приближается, и на лице его Доминик прочла ужас. Она не сразу сообразила, что Филиппа шокировала ее мужская одежда.
– Бога ради, Доминик, как вы решились выйти в столь странном наряде? Вы представляете, что скажут соседи, если они…
Доминик жестом попросила его замолчать.
– Я борюсь за спасение своей жизни, Филипп, а вас беспокоит лишь то, прилично ли я одета. Будем считать, что у меня порочные склонности, и остановимся на этом.
Но он продолжал глядеть на нее с явным неудовольствием.
– Если вам безразлично, как о вас думают другие, то мне нет.
Доминик начала закипать от гнева и почти потеряла терпение. Бертран был прав: Филипп действительно зануда.
– Вы что, явились сюда с утра пораньше, дабы проинструктировать меня насчет того, как мне следует одеваться?
Ее вспышка пристыдила Филиппа.
– Нет, вы же знаете, почему я здесь. Я тревожился за вас.
Они оба не заметили, как из хижины вышел Джуд и направился к ним с заряженным пистолетом наготове. Его разбудил незнакомый голос, и капитан не знал, принадлежит ли он другу или врагу.
Филипп шагнул к Доминик и, взяв ее руку, поднес к губам.
– Я знал, что, если буду часто наведываться на плантацию Уиндворд, рано или поздно вас здесь застану. Я чуть не сошел с ума от беспокойства за вас. Я слышал о пожаре в вашем доме и о том, как вы бросились в огонь спасать своего дедушку и получили ожоги.
Теперь Джуд понял, откуда на руках у Доминик эти шрамы. Она побывала в огне, и это как-то связано с трагедией, разыгравшейся на этой плантации. Это, должно быть, ее дом. Но почему же она не сказала ему об этом?
Пошел дождь, и Доминик стал жаль Филиппа. В конце концов, он был ее старым другом и его пригнала сюда забота о ней.
– К счастью, со мной не произошло ничего страшного. Теперь вы сами можете убедиться в этом.
– Мне очень жаль, что так случилось с вашим дедушкой, – сказал Филипп, притягивая ее к себе.
