палубе горел одинокий фонарь, указывающий направление гребцам.
Джуд поднял Доминик на руки и взобрался на палубу. Там он поставил ее на ноги и начал отдавать команды:
– Корнелиус, поднять паруса и идти по ветру. Я хочу быть далеко отсюда еще до восхода солнца.
– Есть, капитан, – откликнулся знакомый голос.
Несмотря на весь свой гнев, Доминик ощутила себя дома.
Матросы бросились по местам выполнять приказания капитана.
– Том, – крикнул Джуд с капитанского мостика, – отведи мисс Шарбоно в ее каюту, затем разыщи доктора и пошли его ко мне!
– Есть, капитан.
Было темно, хоть глаз выколи, поэтому Том взял Доминик за руку и повел ее в ту каюту, которую она занимала до того, как перебралась к Джуду, и ее это устраивало как нельзя лучше.
– Я рад, что вы благополучно вернулись, – сказал Том.
Доминик поняла, что он считал ее возвращение вполне естественным.
– Спасибо тебе, Том.
– Простите, но я не могу зажечь вам фонарь, пока не велит капитан.
– Я прекрасно обойдусь и так.
Он потоптался у ее двери.
– Я рад, что вы опять с нами.
– Спокойной ночи, Том.
Матрос тихо прикрыл за собой дверь каюты, и Доминик легла на койку, охваченная невероятной тоской. Что будет с Валькуром, когда, вернувшись, он обнаружит Уиндворд сожженным, дедушку в могиле, а ее – исчезнувшей в неизвестном направлении? Потом она подумала о Бертране – он же не знает, что с ней случилось, и станет зря волноваться.
Доминик почувствовала, как ветер надул паруса, и «Вихрь» заскользил по волнам. Назад пути не было, и какая-то часть ее души радовалась этому.
Итан вошел в каюту Джуда. Там горела всего одна свеча. Доктор опустил на стол сумку с медикаментами и улыбнулся другу.
– Благодарение Господу, ты снова на борту. Я потом проклинал себя за то, что мы с Томом уехали. Мне все же надо было остаться с тобой.
– Зря беспокоился. Доминик отлично со всем справилась.
– Жаль, что я так и не успел с ней попрощаться. Она удивительная женщина.
– У тебя еще будет возможность пообщаться с ней – она на «Вихре».
– Что?! – Итан едва не подпрыгнул от изумления. – Как ты этого добился? Мне казалось, она хочет остаться на Гваделупе.
– Я взял решение в свои руки.
– Понятно. – В голосе Итана слышался невысказанный упрек. – Сними рубашку, я осмотрю твои раны.
Джуд сел за свой стол, почувствовав вдруг неимоверную усталость.
– Обо мне не беспокойся. Я хочу, чтобы ты посмотрел Доминик. У нее ожоги, и я не знаю, насколько они серьезны.
– Я знаю о ее ожогах. Я их видел.
– Она говорила, как это произошло?
– Нет. Ни одной женщиной я не восхищался так, как Доминик. Джуд, у нее несчастье. Я не знаю, какое именно, но наверняка серьезное, если это заставило ее тогда тайком пробраться на «Вихрь».
Джуд не смог совладать с приступом ревности.
– Возможно, тебе следует взять ее под свое покровительство.
Итан взглянул на помрачневшего друга. Он достаточно долго знал Джуда и догадывался, что тот думает и чувствует.
– Можешь не сомневаться, я отдал бы ей все на свете, если бы она любила меня. Но мы оба знаем, что ей нужен только ты.
Джуд повесил голову, а когда снова взглянул на друга, его глаза были полны тоской.
– Ты ошибаешься, доктор. Доминик любит человека по имени Валькур. Она сама мне в этом призналась. Черт, там еще был какой-то Филипп. Кажется, и он тоже в нее влюблен. Мужчин тянет к ней, как ночных бабочек к огню.
– Но только не тебя, конечно, – иронически заметил Итан.
Джуд метнул в него сердитый взгляд, но промолчал.
– Джуд, зачем ты привез ее на «Вихрь»?