– Спасибо, нет, месье, – сказала Сабина. – Мое время ограничено. Я бы хотела поскорее взглянуть на лошадей.
Он покорно кивнул и повел гостей к конюшням.
Гаррет быстро убедился, что лошади действительно замечательные. Он с удовольствием гладил ладонью их шелковистую шерсть.
– Значит, я не сделаю ошибки, если приобрету их? – спросила Сабина.
Гаррет тщательно обследовал зубы лошадей, потом обошел их кругом, поочередно поднимая и осматривая каждое копыто.
– Они в прекрасном состоянии. Это, без сомнения, арабская порода. Они очень резвы.
– У вас наметанный глаз. – Месье Турне был доволен. – Я расстаюсь с ними только ради мадемуазель Пламенной.
– Какова их цена, месье? – поинтересовалась Сабина.
– Это будет мой подарок вам. – Француз низко поклонился актрисе.
– Нет, месье. Я не приму такой подарок. Назначьте цену.
– Назначьте цену сами. Ту, которая покажется вам справедливой.
Сабина обратилась к Гаррету по-английски:
– Помогите мне. Я не хочу, чтобы месье продешевил. Как бы вы оценили их?
– Почему бы вам не взять лошадей в дар и не осчастливить его? – поинтересовался Гаррет.
– Я не принимаю подарков от мужчин, зато и не расточаю своих милостей, – высокомерно ответила Сабина.
– По сотне франков за каждую будет вполне щедрой платой. – Гаррет улыбнулся. – А не хотите ли вы перепродать их мне?
Она не восприняла его юмор и сухо пожала плечами. Француз ждал, какое она примет решение.
– Месье, я оставлю мой вексель на двести франков. Буду очень вам благодарна, если вы доставите лошадей в мою конюшню уже на этой неделе.
– Я счастлив услужить вам, – снова поклонился француз.
Они с Гарретом вернулись в карету.
– Бедняга, вы нанесли ему жестокий удар, отвергнув его щедрое предложение.
Небо расчистилось. Сабина надвинула поглубже на лоб шляпу, прикрывая лицо от солнечных лучей.
– Со всеми любителями театра происходит одно и то же. Между прочим, он женат. С его стороны было бы благороднее обрадовать жену каким-нибудь подарком.
– Вы отвергаете ухаживания женатых мужчин? – Гаррет кинул на нее пронзительный взгляд.
– Я вообще не желаю, чтобы кто-то предъявлял на меня права.
Странное выражение вдруг появилось в его глазах. Он о чем-то надолго задумался, потом заговорил:
– На какой-то момент вы напомнили мне кого-то, но я не могу вспомнить, кого именно. Как будто в памяти возник чей-то образ, но видение тут же растаяло.
Он тряхнул головой, словно пытаясь отогнать обступившие его призраки. Сабина опустила взгляд, боясь, что он все-таки узнает ее.
– Вот мы почти и дома, – сказала она, стараясь выглядеть беззаботной.
– Я увижу вас вечером?
– Если вам этого хочется, – пожала она плечами и тотчас вздрогнула, словно обожженная жаром, который излучали его глаза. – Вы можете поужинать у меня дома после окончания спектакля.
Его губы искривились в усмешке.
– Вы будете чувствовать себя более спокойно, приглашая меня к себе в дом?
– А почему вас что-то тревожит, ваша светлость? Разве в моем доме вам будет угрожать опасность?
19
Гаррет ожидал Пламенную возле своей кареты у здания театра. Она вышла из подъезда, одетая в белый бархатный плащ с расшитыми золотыми нитями широкими рукавами. Подол ее одеяния был обрамлен цепочкой крохотных золотых розочек.
Его раздражало то, что она немедленно оказалась в окружении толпы обожателей. Она каждому улыбнулась и каждому сказала что-то приятное. Гаррет потерял всякое терпение, дожидаясь, пока она избавится от них и скользнет, опершись на его руку, в глубь кареты.
Карета уже отъехала от театра на порядочное расстояние, а поклонники все выкрикивали хором ее имя.
Сабине были понятны чувства, которые испытывал Гаррет. Он сидел так близко от нее, что его дыхание шевелило пряди ее волос. Какая-то истома охватила ее. Ей захотелось положить голову ему на плечо и позволить обнять себя.
