Она была рада, что внутри кареты царил мрак и Гаррет не мог видеть, как нервно дрожат ее пальцы. Она сунула руки в белую бархатную муфту, словно ей стало внезапно холодно.
– Ваши соотечественники вознесли вас чуть ли не до небес, – эти слова в устах Гаррета никак не прозвучали комплиментом. – Слухи о вашем таланте докатились уже до Англии. Даже я, далекий от театра человек, весьма наслышан о вас. Правда, признаюсь, основным источником этих слухов является Стивен. До того как мы познакомились, я относился ко всем этим похвалам весьма скептически. Я не верил, что на свете есть такое совершенное существо, каким он описал вас.
– А теперь?
– Теперь я с ним согласен, – с легкой иронией произнес Гаррет. – Как вы себя чувствуете в роли обожаемой и несравненной?
– Меня мало трогают все эти неумеренные восторги. Главная моя забота, чтобы представление прошло хорошо, и зрители остались довольны.
– Ваш друг Жак де Баллярд тоже известен в Англии. Он популярен, и о нем много говорят. Вы упомянули при нашей первой встрече, что его труппа приглашена дать представление в честь принцессы Генриетты. Вы тоже приедете в Лондон?
Сабина придала своему лицу кокетливое выражение и провела по его щеке белоснежной муфтой.
– Не знаю. Я еще не решила.
Он снял с ее рук муфту и сжал тонкие пальчики в своих сильных руках.
– Я бы хотел показать вам Англию.
– За меня все решает Жак. Если он прикажет, я поеду.
– Почему вы все-таки согласились отужинать со мной сегодня?
Она одарила его самой завлекательной улыбкой из своего арсенала.
– У меня изменилось настроение. Может быть, подействовал ваш необычайный шарм.
Гаррет легонько взял ее за подбородок и повернул лицо к себе.
– Вы смеетесь надо мной? – Он пытался во мраке экипажа рассмотреть выражение ее лица.
Сабина изобразила величайшее изумление:
– Я? Ни в коем случае. Как может посметь слабая женщина смеяться над таким могущественным титулованным господином?
Гаррет не мог отвести от нее глаз. Эта женщина все сильнее завораживала его.
– Я уверен, что вы ведете со мной какую-то игру. Только я не понимаю зачем.
Сабина ответила ему, используя текст одной из пьес, сочиненных Жаком:
«Господин герцог. Известно, что вы разбили сердца множества женщин и потом расстались с ними без малейших укоров совести. Молю вас, не поступайте со мной так же жестоко…»
Гаррет не был обманут или удивлен спектаклем, который она разыграла перед ним.
– Не повторяйте в моем присутствии заученные вами роли. Я не из тех простаков, которые посещают театр каждый вечер и, затаив дыхание, слушают вас и верят каждому произнесенному со сцены слову. Им достаточно счастья только лицезреть вас издали, а мне этого мало.
Она тут же изобразила полнейшую невинность. Хотя Сабина знала, что герцог бывает на всех ее спектаклях с тех пор, как они познакомились, она все же не удержалась от наивного вопроса:
– Скажите, месье, сколько раз вы бывали в театре?
Внезапно он расхохотался. Сабина хитро завлекла Гаррета в ловушку, используя его же собственные неосторожные высказывания. Впрочем, какое это имеет значение, раз все равно победа будет за ним?
– Какой бы спектакль вы ни задумали сыграть, сегодня вы играете только для меня. Я буду любоваться вами в одиночестве, не деля ни с кем это удовольствие, – самодовольно сказал он.
Сабина отвернулась и занялась рассматриванием шелковой обивки кареты.
– Я не хочу, чтобы мною любовались.
– Что же вы хотите, Пламенная?
В его глухом голосе ощущалась с трудом сдерживаемая страсть. В нем она чувствовала силу, способную соблазнить ее. Она решила, что будет безопаснее, если ее спутник начнет говорить о себе.
– Разве не правда, герцог, что вы погубили дюжины бедных невинных созданий?
– Кто это вам сказал? – возмутился Гаррет. – Надеюсь, не Стивен Мередит?
– Расстояние между Лондоном и Парижем не так велико, как может показаться. Мне рассказывали о вас, о том, что ваше сердце принадлежит одной прекрасной леди из высшего общества. Как бы она отнеслась к известию, что сегодня вы ужинаете со мной наедине?
На какой-то момент Гаррет растерялся, не очень понимая, кого она имеет в виду. Неужели Евгению Мередит? Никакие другие особы женского пола из высшего света не приходили ему на ум.
– Кого бы вы ни имели в виду, ваши сведения устарели. Сегодня я мечтаю говорить только о вас, о том, как вы очаровательны.
Сабина поняла, что задела больной нерв, но сделала вид, что не заметила смущения герцога. Теперь ее, казалось, больше занимал бриллиантовый браслет на собственном запястье.
– Я не падка на лесть. Особенно, если она исходит из уст высокорожденных особ. Люди вашего
