Серебряная посуда отражала огни свечей на накрытом белоснежной скатертью столе. Слуги с непроницаемыми лицами, словно надевшие застывшие маски, расположились вдоль стен в ожидании, когда им придется подавать и убирать кушанья. Их было восемь – вдвое больше, чем присутствующих за столом.
Гаррета посадили, соответственно его титулу и положению, по правую руку от Сабины, Ричард, как хозяин замка, занял место во главе огромного стола, а слева от Сабины сел ее дядюшка Симон.
Сабина заставила себя повернуться к Гаррету с целью вовлечь его в обычный ритуал застольной беседы:
– Надеюсь, ваше путешествие из Волчьего Логова сюда к нам было приятным?
– Конечно. Снегопад прекратился, как только мы выехали из ворот замка. – Гаррет поднес к губам бокал и попробовал вино на вкус. – Вас не ждут никакие трудности в пути, а в моем доме вам обеспечены уют и гостеприимство.
– Я много слышала о доброте и прочих достоинствах вашей матушки и была бы счастлива встретиться с нею.
– К сожалению, ваше знакомство не состоится в ближайшее время. Моя мать решила перезимовать в Брайтоне.
Для Сабины это было неприятной неожиданностью.
– Это… – Она мучительно искала подходящие слова. – Она решила так… потому, что вы рассказали ей про… Париж?
Гаррет понизил голос, хотя в тишине зала его слова все равно были слышны всем.
– Я ей рассказал про Париж… за исключением некоторых деталей. Но не это послужило причиной ее отсутствия. Она сочла нужным, чтобы мы побыли наедине… и лучше узнали друг друга. Это ее слова – не мои.
Сабина почувствовала, что жар заливает ее щеки. Все, о чем говорил Гаррет, казалось ей оскорбительным. Она с трудом взяла себя в руки.
– Попробуйте это жаркое из баранины по-беррийски. Оно приготовлено по рецепту моей матери. Я нахожу это блюдо весьма изысканным. Мой отец всегда утверждал, что в Вудбридже выращивают самых лучших барашков для жаркого, потому что здесь прекрасные луга.
– Не буду убеждать вас в том, что в Волчьем Логове луга ничуть не хуже, – с усмешкой сказал герцог.
– Однако вы хотели сказать… – начала Сабина.
– Я хотел сказать, что восхищаюсь вашим умением вести домашнее хозяйство, – перебил ее Гаррет. – Но только мы двое знаем, что вы обладаете и множеством иных талантов.
В ответ Сабина могла только опустить глаза, страстно желая, чтобы трапеза поскорее закончилась. Как только произошла последняя перемена блюд, она встала из-за стола и направилась в гостиную. Дядя Симон и Ричард склонились над шахматной доской, предоставив Сабине право одной развлекать своего мужа.
– Вы не очень-то довольны нашим приемом, – заметила она.
– Не употребляйте слово «нашим». Вудбридж – это владение вашего брата. Ваш дом в Волчьем Логове.
– Да, вы правы, – сказала она покорно. Гаррет пристально посмотрел ей в глаза.
– Я не верю в вашу неожиданную покорность. Она заставляет меня удвоить бдительность и все время быть начеку.
– Разве не долг жены во всем подчиняться мужу? – смиренно спросила Сабина.
– Пусть Бог меня простит, но мне больше нравилось, когда вы вели себя по-другому.
В ее глазах вдруг вспыхнули искорки.
– Как «по-другому», Гаррет? Вы приехали сюда, ожидая, что я вызову вас на поединок? И вы разочарованы, что я сдалась так легко?
– Я не доверяю вам, – упрямо повторил он.
– Я воспринимаю это как комплимент. Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось мнение, что мой характер банален и предсказуем.
Отблески огня в камине заставили ее золотые волосы светиться.
– Вряд ли найдется мужчина, который сможет предсказать, как вы поступите в следующий момент, – согласился Гаррет.
Желая положить конец затянувшейся беседе, Сабина позвала Ричарда:
– Тебе пора спать.
Мальчик преувеличенно громко вздохнул, но послушно оторвался от шахмат.
– Сабина, почему со мной обращаются, как с ребенком? – недовольно спросил он.
Сабина, улыбнувшись, нежно погладила руку брата.
– В школе с тобой будут обращаться гораздо строже, чем я. Там тебе не разрешат утаскивать книги из библиотеки и читать их в кровати.
– Хорошо. Видимо, никто не принимает во внимание, что я лорд и хозяин этого замка. – Ричард поклонился Гаррету. – Я желаю вам спокойной ночи, ваша светлость.
– Спокойной ночи, Ричард. Теперь, когда мы одна семья, почему бы тебе не называть меня просто
