Вилли сделают друг с другом, было пронзительно до боли.
Лиза забыла все инструкции, наставления, сделалась собой, словно кукла, которая, благодаря колдовским чарам, на час-другой превратилась в живое существо. Она забыла Голоса, она забыла Брунеля. Она забыла весь мир.
В половине седьмого Вилли разбудил ее, нежно погладив по щеке.
— Пора вставать, киса. Ты говорила, что в семь приедет машина.
Лиза попыталась вернуться в ту чудесную иллюзию, в которой находилась до того, как забылась сном, но вдруг испугалась своей порочности. Она молилась, чтобы Голоса никогда не узнали, как она их предала… Вслух же она сказала:
— Спасибо, Вилли. Не вставай…
Надев халат, который он ей одолжил, Лиза пошла в ванную, чтобы принять душ. Вытираясь, одеваясь, приводя лицо в порядок, Лиза старалась не думать ни о чем, кроме того, чем в данный момент занималась. Укладывать чемодан не было необходимости. При ней была только сумочка и кое-какие туалетные принадлежности, которые купил для нее Вилли. Без пяти семь она была готова. Когда в окошко ванной она увидела машину, подъезжавшую к «Мельнице», то вернулась в спальню.
Вилли сидел в кровати и курил.
— Ты отлично выглядишь, Лиза, — сказал он.
— Машина приехала. Мне пора, Вилли. Не будем прощаться.
— Как скажешь.
Она направилась к двери. Потом обернулась и сказала:
— Я рада. Рада, что все так получилось…
— Как именно?
— Рада, что Брунель отзывает меня. Похоже, он решил оставить вас в покое. Потерял интерес к тебе, Модести Блейз и доктору Пеннифезеру. Я рада, что второй вариант, который он рассматривал, его устроил. — Она натянуто улыбнулась и добавила: — Может, во мне говорит ненасытность, только я была бы рада еще больше, если бы он отозвал меня на неделю позже.
— Вот именно, — кивнул Вилли. — Но я не знал, что у него имелся какой-то второй вариант.
— Жена Новикова, — сказала Лиза, пожимая плечами. — Наверно, он все-таки ее отыскал. — Лиза произнесла ключевые финальные слова, смысл которых ей так и не был ясен до конца Она была довольна, что фраза получилась непринужденной, почти случайной. Именно так учил ее Брунель. Как нельзя кстати в этот момент загудел клаксон автомашины.
— Пора, — сказала Лиза, поглядев на часы. — Хоть изредка меня вспоминай, Вилли.
— Непременно, Лиза.
Она вышла, притворив за собой дверь. Вилли Гарвин пробормотал: «Боже», выбрался из кровати, перешел в ванную. Когда он увидел, что машина отъехала, то вернулся в спальню, затушил в пепельнице сигарету и стал набирать номер телефона.
Четыре часа спустя в пентхаузе Модести Таррант говорил:
— Вы же обещали мне, что не станете искать приключений с Брунелем. Но именно этим вы и занимаетесь!
— Это нечестно, — возразила Модести. — Мы не искали приключений. Просто так сложились обстоятельства. Нас вовлекли.
Таррант шумно вздохнул.
— Никто вас и не думал вовлекать. Возможно, русская женщина, вдова Новикова, которую вы никогда не видели, будет допрошена Брунелем. Согласен, возможно, будет допрошена с пристрастием. Но в мире в настоящий момент есть сотни несчастных, которых допрашивают с пристрастием. Причем среди них, возможно, есть кто-то из моих агентов.
— Жену Новикова сунули нам под нос, — заметила Модести. — А про остальных нам ничего толком не известно.
— Вы действительно считаете себя обязанными вмешаться? — удивленно посмотрел на нее Таррант.
— Ну, насчет того, обязаны или нет, я не знаю… — В ее голосе сквозило нетерпение. — Просто мне случалось совершать куда менее достойные поступки, чем пытаться помешать Брунелю поработать над беззащитной женщиной раскаленным на огне ножиком или чем-то еще, столь же приятным.
— Ваша беда, — вдруг заговорил Таррант с каким-то раздражением, — что вы превращаетесь в праведницу, которая не может спокойно заниматься своими собственными делами, если где-то кто-то совершает насилие. Скоро вы вообще поднимете знамя и двинетесь в крестовый поход…
Модести весело рассмеялась — столь нелепым ей показалось предположение Тарранта, но Пеннифезер отозвался без тени улыбки:
— Вам легко тут рассуждать, но я видел, что эти мерзавцы делали с Новиковым.
Таррант беспомощно развел руками и сел в кресло. Похоже, приключение началось, и он был лишен возможности ему воспрепятствовать. Всего десять минут назад шеф Второго отдела Рене Вобуа позвонил из Парижа и сообщил Модести то, что она хотела у него узнать. Он сообщил, что, получив политическое убежище во Франции, Новиков снял квартирку в Париже, но, оставив там жену, сам вылетел в Уганду. В Кампале он нанял грузовик, купил продукты и какое-то оборудование, после чего убыл в неизвестном направлении и больше его никто не видел. Угандийские власти полагали, что он погиб. Мадам Новикова переехала из Парижа в Швейцарию. Вобуа предполагал, что там она надеялась получить какие-то деньги. И Второй отдел, и ЦРУ заплатили Новикову за ряд сведений технического характера, которыми он с ними поделился. Неделю назад она вернулась во Францию и сняла коттедж в Пелисоле, в Дордоне. Вобуа связался с жандармерией Пелисоля, и ему сказали, что мадам Новикова по-прежнему там. Теперь оказалось, что Модести Блейз решила выехать сегодня же в Пелисоль.
Таррант впал в уныние. Все повторяется, думал он. Все начинается сызнова. Модести была полна решимости скрестить шпаги с Брунелем, и ничего хорошего ждать от этого поединка не приходилось. Таррант мрачно сказал:
— Эта альбиноска, похоже, нарочно сболтнула это Вилли.
— Не исключено, — подал голос Вилли. — Ибо сказано: «Мед источают слова чужой жены, мягче елея речь ее». Но кто знает, вдруг на сей раз это не совсем так… Девяносто девять процентов за то, что она не врет…
— Когда речь идет о Брунеле, и один процент — слишком много, — проворчал Таррант.
— Откуда мед и елей? — удивленно спросил Пеннифезер.
— Из Евангелия.
— Откуда?
— Вилли в свое время имел возможность изучить Священное Писание, — пояснила Модести. — Когда сидел в калькуттской тюрьме. А потому у него есть библейские цитаты на все случаи жизни.
— Ясно. У меня всегда возникали проблемы, когда требовалось выучить что-то наизусть. Но, правда, и за решеткой мне сидеть не доводилось.
— Не беда, милый, не каждому из нас повезло, как Вилли, — примирительно сказала Модести, а потом обратилась к Тарранту. — Но скажите на милость, как Лиза могла что-то такое ему подсунуть. Брунель послал ее следить за Вилли, а потом срочно отозвал. Ей не поручалось продавать нам фальшивые золотые слитки. Лиза влюбилась в Вилли и выболтала ему то, о чем Брунель помалкивал. Он может быть бесчувственной скотиной, но в то же время вряд ли готов бахвалиться перед всем миром, что живет со своей приемной дочерью, а также сдает ее в аренду Адриану Шансу. В чем тут фокус, И что, по-вашему, они хотели всучить Вилли. Во что впутать.
— Не знаю, — пожал плечами Таррант. — Но, возможно, она сама не знала, что задумал Брунель. Она выполнила роль пешки.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего, кроме того, что Брунель меня пугает.
— Этого мало, чтобы помешать нам начать действовать, — мягко заметила Модести.
— Мне заказать билеты на регулярный рейс или нанять частный самолет, Принцесса? — осведомился Вилли, вставая.
