«Я случайно узнал, что Вы находитесь в туберкулезном санатории и очень удручены своим болезненным состоянием. Мне кажется, нет оснований терять бодрость.
…При длительной болезни большое значение имеет «воля к жизни», желание побороть недуг и продолжать жить хотя бы для того, чтобы приносить пользу, помогая другим в трудных случаях или стараясь во что бы то ни стало добиться осуществления задач, намеченных самому себе…
…Внушайте сами себе — я должен выздороветь, у меня есть близкие люди, которым я могу помогать в жизненных затруднениях, а в близком будущем мне, как врачу, придется интересоваться здоровьем других людей, помогать его восстановлению»…
Многим людям Обручев помогал и материально — иногда в течение десятков лет.
Временами остро нуждалась, например, М. К. У. - вдова бывшего профессора Томского технологического института. Сын ее — врач-полярник — был несправедливо осужден, а когда удалось добиться его освобождения, — застрелился. Дочь тяжело больна — туберкулез кишечника, за ней нужен постоянный уход, и М. К. У. из-за этого не может устроиться на постоянную работу.
Обручев то хлопочет о пенсии для М. К. У., то о санаторной путевке для ее дочери, то сам посылает деньги или продукты.
Доставку посылки обычно брала на себя Ева Самойловна. Посидит, выпьет с М. К. У. чашечку чая, передаст неизменную записочку Владимира Афанасьевича: «…если Вам понадобится помощь, всегда можете обратиться ко мне».
Ежемесячно посылались деньги Галине Дмитриевне Мушкетовой, внучке Учителя. Отец ее, Дмитрий Иванович Мушкетов, возглавлявший в 30-х годах Геологический комитет, трагически погиб, и дочь осталась без всяких средств существования. Помощь Владимира Афанасьевича позволила ей получить образование, но дело не только в деньгах — разве измеришь моральную цену поддержки в то трудное время.
Десяткам (если не сотням) своих корреспондентов Обручев посылал оттиски, книги, причем не только свои и не только по геологии. Учительнице, например, — книжечку по педагогике: «…она может Вам пригодиться». Со многими дружеская переписка продолжалась годами.
Академика Обручева знала буквально вся страна, к нему обращались за помощью знакомые и незнакомые. Нередко просили и денег. Кто по нужде — нелегко жилось в послевоенные годы, кто в расчете поживиться.
Как тут разобраться, кому действительно нужна помощь?
В апреле 1950 года Владимир Афанасьевич обратился по такому щекотливому делу к давней своей корреспондентке А. И. Груздевой, которая жила в Иванове:
«Многоуважаемая Альбина Ивановна!
Недавно я получил Ваше письмо от 12/IV с списком моих трудов, которые имеются в библиотеке Вашего факультета (А. И. Груздева училась в это время на географическом факультете Ивановского пединститута. — А. Ш.). Я пополню его вскоре несколькими оттисками рецензий последнего времени. А сегодня пишу Вам по следующему делу: в г. Иваново по ул. 12 декабря, 58, кв. 126 в общежитии проживает студентка Ивановского текстильного института 4-го курса Елена Федоровна Бондаренко. Я только что получил от нее письмо о том, что ее обокрали в общежитии и что у нее нет средств поехать на лето к своим родным в Красноярский край в Сибири. Будьте любезны сходить по указанному адресу и узнать, действительно ли там проживает такая студентка и, если она действительно нуждается, то сколько ей нужно послать денег на дорогу домой. Пользуюсь Вашим присутствием в г. Иваново для такого неприятного поручения потому, что следствием присуждения Сталинских премий нередко являются письма с просьбой о помощи, посылаемые лауреату людьми, которые никакой помощи не заслуживают, а пользуются возможностью получить деньги от доверчивых людей, которые сами, конечно, не могут проверить, правда ли то, что им пишут в письме. А бумага, как известно, все терпит, и ловкий человек может придумать все, что угодно. Я уже получил около 25 писем из разных мест… и по мере возможности проверяю, заслуживают ли авторы помощи, которую просят.
В ожидании любезного ответа.
По получении ответа от Вас я вышлю деньги т. Бондаренко, если она этого заслуживает».
Три недели спустя Владимир Афанасьевич вновь писал в Иваново:
«Многоуважаемая Альбина Ивановна!
Я получил Ваш ответ с справкой относительно студентки Бондаренко и очень благодарю за нее. Но мне не совсем понятна Ваша оценка обращения Бондаренко за помощью ко мне как нетактичного. Ее обокрали, и она потеряла возможность уехать на лето на родину, отдохнуть и повидать своих близких. Получение мною Сталинской премии внушило ей мысль обратиться ко мне за помощью не в виде подарка, а в виде ссуды для оплаты расходов по путешествию. И я бы охотно помог ей таким образом. Но так как я ее лично не знаю, а получение премии вызывает у некоторых людей надежду на возможность поживиться и в расчете на доверчивость человека, получившего крупную сумму, выпросить себе денег, например, на наряды, на покупку чего-нибудь нужного или даже лишнего. Я получил целый ряд писем с подобными просьбами. Например, одни просят послать им денег на покупку баяна, другие на радиоприемник, третьи даже на постройку избы, на лечение, на поездку на курорт. И приходится просить у них подтверждения необходимости помощи в виде справки от домоуправления или больницы. В случае Бондаренко я воспользовался тем, что она живет в том же городе, что и Вы, и просил Вас навести справку, тем более что она студентка, как и Вы. Может быть, ей следовало обратиться в комсомольскую организацию за ссудой по случаю своего несчастия, а не ко мне? Есть ли у комсомольских организаций такая возможность помочь пострадавшим, выручить их из беды? Я
Выпускные экзамены уже начались. Желаю Вам полного успеха в них.
И, наконец, третье письмо — отрывок из него:
«…Вы любезно дали мне отзыв о ней и строго высказались, что она не заслуживает помощи, так как комсомолке это не прилично, не соответствует ее званию. И все-таки я ей послал небольшую сумму на оплату дороги; мне было жаль, что она три года уже не могла посетить своих родных, не имея на это средств…»
Бывало, конечно, что люди беззастенчиво пользовались добротой Обручева.
Некий И. М. - назовем его так — написал Владимиру Афанасьевичу первое письмо еще пионером. Потом — второе, третье, десятое… Потом, став студентом, попросил денег на покупку приемника. Вслед за этим на лечение, на поездку в Карловы Вары. А после кончины Владимира Афанасьевича пришел просить денег у родственников и очень обиделся, получив отказ:
— Владимир Афанасьевич всегда давал…
В детстве И. М. писал — я знаю, что стану известным, что стану великим… А после кончины немало сделавшего для него человека продал в архив его письма. Не отдал, а продал по сходной цене. Так они и хранятся в архиве, эти проданные письма: «Дорогой И…»
