Он помнил, что рассказывал молодой грязный информатор в святилище Морса. У этого Филиппа, по всей видимости, не все в порядке с головой. Дели решил сразу же разговориться с шаманом. Но последний, по-видимому, думал иначе. Он все продолжал смотреть на вошедших, не двигаясь и не произнося ни звука.
— Мы за Самоклейкой, — сказал Дели, решив, что нужно поскорее делать дело и убираться.
— Так, — наконец подал голос шаман.
— У вас оставили ведомую. Самоклейку. Девку. Мы за ней.
На лице шамана появилось озабоченное выражение.
— Она редко приходит в себя.
Очевидно, шаман посчитал, что этих слов достаточно.
— И что делать нам? — спросил Дели.
Филипп пожал плечами и отвернулся. Немой молча стоял за спиной проводника.
— Послушай, — Дели приблизился к шаману и произнес, закипая, — я недавно потерял ведомого. Еле добрался до святилища. Потом ко мне явился информатор и сказал, что ведомая моего друга находится у тебя. После неудачных походов по зараженным территориям близ бывших поселений мне не резон шутки шутить.
Филипп выпрямился во весь свой внушительный рост и посмотрел на проводника.
— Моего друга зовут Дин. Его ведомую — Самоклейка. Где она сейчас?
— Она редко приходит в себя. Проводник приволок ее из пустошей уже больную, — наконец-то осмысленно заговорил шаман. — Большую часть времени она в беспамятстве.
— Информатор намекал на болезнь пустошей…
— Вряд ли это зараза из пустошей. — Филипп вытер руки грязной тряпкой.
— А что это?
— Филипп. — Шаман протянул руку проводнику.
— Дели.
— Ты можешь посмотреть на нее, хотя я уверен, что твои познания в лечении такие же скудные, как мои в отпечатках лап мутантов.
Шаман проводил Дели в дальний угол своего немаленького балагана. Там, накрытая несколькими одеялами, лежала девушка. Ее русые волосы были короткими, но с длинной косичкой за ухом, выбившейся сверху на одеяла. Нос с горбинкой показался проводнику смешным, но гармонирующим с приятными чертами лица. Если бы не болезнь. Под глазами у девушки образовались темные пятна, губы пересохли. Она едва заметно дышала.
— У нее очень низкая температура и… очень слабый пульс.
— И что это за болезнь?
Тон Дели, когда он увидел ведомую Дина, сразу же изменился.
— Не думаю… Не знаю… Я все время слежу за ней: ей ничего не помогает. Когда она приходит в себя, я даю ей разные препараты. Некоторые из них — наши, некоторые — беру у ученых. Ранее я не слышал ни о чем подобном… Это не похоже ни на одно заболевание, с каким я когда-либо сталкивался.
Теперь, когда шаман заговорил внятно, Дели испытал даже некое уважение к нему. К тому же этот сумасшедший старик вскользь упомянул, что застал еще давние времена. А это сейчас было практически чудом. Или же он просто врал.
— Ну, и каковы предположения? Информатор сообщил мне, что мой друг отправился на север, а меня просил присмотреть за ней. — Дели кивнул на девушку. — Вот я здесь.
— Единственное, что помогает ей, — это идиот. — Казалось, что шаман не слышит проводника. — Я даю ей немного черного идиота, и это ей помогает…
Как будто услышав людей, стоящих рядом, Самоклейка приоткрыла глаза. Губы ее зашевелились, и она тихонько застонала.
— Вот! — Филипп заметно оживился. — Вот оно…
Он метнулся к кривым полочкам, на которых стояли разные предметы, очень часто встречавшиеся в жилищах шаманов, и взял оттуда небольшой овальный контейнер. Подойдя снова к лежащей девушке, он открыл контейнер и приложил один край к сухим губам Самоклейки. Девушка судорожно сглотнула, глаза ее приоткрылись чуть больше.
— Все, — Филипп стал отодвигать контейнер от губ девушки, дав ей сделать несколько глотков, — все, достаточно…
Однако девушка продолжала тянуться за контейнером с тихим стоном. Но шаман, наверное, не раз видевший такое, никак не отреагировал.
Дели наблюдал за происходящим и заметил, что через некоторое время глаза девушки блаженно закатились. Она опустила голову, которую приподняла, когда тянулась за контейнером с идотом. Еще через мгновение она лишь тихо посапывала.
— Вот результат, — сказал Филипп, поставив контейнер на полку и снова подойдя к лежанке.
— И что это?
— Пока не могу сказать: слишком мало времени прошло.
Возбуждение сменилось усталостью. Руки Дели стали тяжелыми, в плечах появилась ломота, а веки снова начали слипаться. Проводник повернулся к Немому:
— Ты что-нибудь понимаешь?
Немой отрицательно помотал головой.
— Даже если бы и понимал, все равно не сказал бы, — проворчал Дели. — Ну, и что нам теперь делать?
— Севернее пролегает тропа погонщиков, — начал шаман, словно он уже подготовил ответ на подобный вопрос. — Если пойдете по ней на северо-северо-запад, попадете в лагерь… Кажется, «Свобода» там… На запад от него находится святилище Тровича. Там ждет ведущий этой. — Филипп кивнул на Самоклейку.
— Он ушел на север, — напомнил Дели. — Я теперь вместо него.
— Если состояние ее улучшится, я сразу же дам знать. Но лучше… Лучше бы показать ее Болотному Доктору.
Дели отметил, что шаман даже забыл о появлении информатора в своем балагане, хотя тот молодой грязнуля в святилище Морса голову давал на отсечение, что был у этого Филиппа. Впрочем, нет смысла не верить информатору. Пусть даже и молодому. Просто шаман забыл. У него ведь с головой-то не все в порядке.
— Мы будем у этого… Тровича, — сказал Дели, выходя. — Пойдем, Немой, нужно успеть к святилищу до темноты.
Кровососы напали с двух сторон при первых же звуках дудки. Жилистые человекоподобные фигуры выныривали из разломов и дверных проемов в нижних этажах зданий. Присоски мутантов агрессивно торчали вверх. Некоторые из кровососов начали переходить в режим «Стэлс».
— Вали их! — прокричал Михаля, срывая с плеча короткий пистолет-пулемет.
Погонщики открыли огонь по мутантам.
— Дай знать своим, — сказал Горлов Валику, глядя вперед между домами, поднимавшимися по обе стороны каравана. — Они перегородили нам путь.
— Вверху! — крикнул кто-то из погонщиков. — Снорки!
— Откуда они лезут? — раздалось позади.
В оконных проемах верхних этажей появились головы снорков в старых противогазах с болтающимися гофрированными шлангами. Менее крупные, чем кровососы, но не менее опасные снорки стали атаковать погонщиков сверху.
Валик увидел впереди несколько серых теней в противогазах и тронул Горлова, снявшего карабин:
— Погоди.
Прислонившись к стене дома, погонщик притянул к себе сталкера и вытащил дудку. После сигнала Валика караван остановился.
