Ответ он знал и так.
– Один. – Марутта едва не фыркнул от возмущения. – Хотя бы их было даже тридцать три.
– Тогда делаем так, – сообщил землянин. – Снимаем в гостинице два номера. В одном устроим КПЗ. В другом – штаб… И еще надо бы с Москвой связаться, чтоб регистрацию на рейсы проверили. Самолеты из Иркутска здесь наверняка не каждый день, так что время есть…
Марутта подумал секунду.
– Твой двойник может передвигаться не на самолете?
– Может. Но тогда у нас времени еще больше. Тысяча верст все-таки… В общем – в гостиницу. «Паузу» выключать пора…
Гостиница нашлась быстро. Не то чтобы рядом с аэропортом, но не так уж и далеко: вполне в пределах оперативного времени реагирования, если гипербореи все-таки наденут крылья. Пара частников из собравшейся к прибытию рейса извозщичьей братии взяли по московским меркам совсем не дорого за десять-то человек и багаж. Только переглянулись, зубоскаля на одинаковые одежды столичных щеголей.
Номера свободные тоже нашлись – нормальные четырехместные каморки с подобием удобств, умеренно чистыми ковровыми дорожками и плохо вымытыми окнами. Гипербореев, впрочем, комфорт волновал мало, землян еще меньше, а что думали по этому поводу инки, Павлу было все равно.
Едва войдя в номер, он достал телефон. Отсутствие связи не слишком удивило бы, но индикатор приема оказался полон. Хороший все-таки у Ассамблеи оператор – качественный роуминг в любых вероятностных ветвях, где вообще есть хотя бы радио. Выбирать номер шефа из списка было слишком долго, Павел отстучал его по памяти.
– Паша, мы все знаем, – произнес Потапов, едва сняв трубку. – Слушай сюда: регистрацию Семен проверил, клона на рейсе не было. Следующий самолет только в среду, через двое суток. Это поздно. К тому же сейчас выкуплена треть билетов, и среди них клона тоже нет. Так что пока сосредоточьтесь на альтернативных вариантах. Поезда там не ходят, остаются автомобили. Дорога вроде бы одна… Если ее можно назвать дорогой. И все-таки на машине можно уложиться меньше чем за сутки. Семен пытается связаться с тамошней ментурой. Если удастся – поставят на въезде пост… Правда, толку от этого что с быка молока – сам знаешь. Привлекай гипербореев по полной, особенно в темное время суток – они ночью видят хорошо…
Воспользовавшись мгновением тишины в трубке, ошеломленный напором Павел проговорил:
– Погодите, шеф… Это же все машины подряд проверять…
– Чушь, согласен, – немедленно выдал Потапов. – Но надо пробовать. Если предположить, что он взял машину сразу после прилета в Иркутск, то сейчас где-то на середине пути до Бодайбо. В общем, часа через три-четыре надо выходить в патруль. Обоснуйся поближе, выдели в наблюдение двух бойцов посменно… Да что я тебя учу, в конце концов?!
– Не надо учить, – согласился Павел. – Просто скажите, – зачем ему так торопиться?
– Правильно, Паша, в этом самое главное. Гении наши расшифровали файл краснокожих. В нем отчет о наблюдении за Патомской аномалией за последние сто лет… Ну и язык, я тебе скажу, – со свитков, что ли, перепечатывали?.. Так вот. Вычислили они этот кратер давно. По-своему вычислили – о всяких там туннелях и сателлитах, судя по всему, и слыхом не слыхивали. Они считают, что кратер – сам по себе фактор влияния, причем именно на их индекс вероятности.
– Как это они так посчитали? – осведомился Павел. – Ведь Градобор говорил…
– Откуда я знаю? – перебил шеф. – Откуда я знаю, как они вообще вычисляют все эти свои вероятности и факторы влияния? Когда мы это поймем, я со спокойной совестью смогу хоть на пенсию, хоть в могилу! А пока просто верю на слово… Черт, на чем я?.. Ах да! От Москвы, сам понимаешь, далеко, так они там оставили типа сторожа – якута какого-то. Припугнули или наградили, дали артефакт для подъема тревоги при случае и отложили дело в долгий ящик. А этим летом внучек того якута артефакт, видимо, включил. Догадываешься почему?
– Застукал постороннего на объекте, – обронил Павел. – Моего двойника?
– Скорее всего, – согласился шеф. – И теперь инки считают, что фактор наконец-то начинает работать. Но поскольку все равно ничего не понимают, то кидаться будут на всех без разбора. Просто из опасения, как бы кто-нибудь чего-нибудь не испортил. Ну и самое главное. Инки, похоже, наблюдали за твоим клоном, Паша. Во всяком случае, пока тот был в Москве. В файле есть отчет наружки о его встрече с… погоди, процитирую… Вот: «…с неизвестным субъектом негуманоидной внешности известного Ассамблее вида».
– С ящером, – брякнул Павел и тут же пожалел о сказанном: все гипербореи в номере теперь смотрели на него.
– Не исключено, – осторожно прокомментировал шеф.
– И краснокожие молчали? На этот случай даже статья в уставе есть!
– Статья… – Шеф вздохнул. – Знаем мы цену этим статьям… А молчали они потому, что думают, будто все совершится само собой. Что фактор влияния уже есть и он сам сработает как надо, главное – не мешать.
– Ну да, – согласился Павел. – А мы, стало быть, мешаем.
– Нет, не мешаете, – неожиданно сообщил шеф. – Иначе над городом висел бы уже их «летатель». Вам до кратера еще три дня на оленях, а в документах четкий срок срабатывания проставлен: завтра в четырнадцать. Точное время корректируется в пределах пяти минут. Поэтому клона надо взять сегодня до вечера. Если в кратере мы не успеваем встречу с сателлитом организовать, так хоть поговорить с их агентом!..
– Кому поговорить, – выдавил Павел. – Мне, что ли?
– Ну не Сергееву же! – заорал вдруг шеф в трубку. – Мы с Семеном уже заказали второй самолет! Евгений Саныча чуть инфаркт не хватил, когда узнал сумму. Но в этом вашем гребаном Бодайбо нелетный прогноз на трое суток вперед! Так что действуй, пехота…
Павел молча сложил онемевшую трубку. Поднялся, глядя на вожака меченосцев.
– Два часа на отдых, один на выдвижение и разведку позиций, – произнес он таким тоном, что гиперборей тоже вскочил и едва ли не вытянулся. – К пятнадцати ноль-ноль занять ближайшую к городу развилку на дороге из Иркутска. Вопросы?
– Никак нет… – пробормотал воин.
– В таком случае – выполнять! – Павел тяжело оглядел присутствующих.
Это еще не война. Всего лишь спецоперация… Бойню в Грозном, помнится, тоже так называли. Как все-таки похоже это тянущее чувство близкой и неотвратимой угрозы… Нет – обреченности! И может быть, даже на что-то худшее, чем смерть…
– Эта… – неуверенно проговорил Сергеев. Должно быть, его тоже что-то очень смутило во взгляде напарника. – Карту бы надо.
– Карту, – повторил Павел. – Да. Конечно. Я сейчас…
На ватных ногах он вышел из номера и громко захлопнул за собой дверь. Да что ж это такое-то? Обычный страх? Боязнь ошибки, цена которой теперь даже не собственная жизнь? Постоянное ожидание предательства? Как тогда, на подступах к горящему вокзалу… И пусть сегодня предают чужие – не свои, результат будет тот же.
Павел растер руками лицо, нарочито аккуратно разгладил волосы. Чушь. Синдром ветерана – не более… Нервы, прочь!
Уже почти взяв себя в руки, он спустился на первый этаж к стойке приемки. Гостиница не то чтобы пустовала совсем, но и оживленной явно не была. Бабулька под доской с гвоздями для ключей мирно штопала шерстяные носки. Как-то очень по-домашнему – натянув истоптанную пятку на грибок и ловко орудуя иглой… Граненый стакан с чаем в железнодорожном серебряном подстаканнике стоял прямо на раскрытом журнале с записями.
Павел зачем-то кашлянул и только потом произнес:
– Здравствуйте… еще раз… – Сергеев по старой привычке, кажется, спрашивал у бабульки имя- отчество, но Павел напрочь забыл, что она ответила. – Погода вот нелетная, – сообщил он. – Хотим вечерком по городу побродить с друзьями. У вас случайно карты нету?
Дежурная смерила взглядом доступную ей часть гостя и сообщила:
