Я в годы мрака память не утратил:
Огни очей льют, догорая, свет;
Слабеет слух, но звуки различает;
И эти все свидетели твердят,
Что ты — мой сын, что ты — мой Антифол.
Я никогда отца не знал, не видел.
Мой мальчик, лишь семь лет тому назад
С тобою в Сиракузах мы расстались.
Меня стыдишься ты признать в нужде?
Сам герцог, все, кто знал меня и знает,
Все подтвердят, что не было того:
Я в Сиракузах не жил никогда.
Да, знаю я, что двадцать лет живет
Он здесь, в Эфесе под моей защитой;
Ни разу он не ездил в Сиракузы.
Твой взор боязнью смерти омрачен.
Вот, государь, обиженный жестоко.
Два мужа предо мной! Не грежу ль я?
Один из них — двойник иль дух другого.
А эти два? Кто человек из них,
Кто призрак? Как сказать мы это можем?
Я — Дромио; его гоните вон.
Я, сударь, Дромио; меня оставьте!
Ты Эгеон? Или ты дух его?
О, старый господин мой! Кто связал вас?
Кто б ни связал, я разрешу все узы
И, дав свободу, мужа обрету. —
Скажи мне, Эгеон, ты был тем мужем,
Что прежде звал Эмилию женой?