дом найдется много желающих. Вряд ли убережемся.
И, решительно отвергнув всякие попытки Драйма задержаться на кухне, выпроводила его прочь. Кинулась к очагу, спасая гуся.
Оружейник вошел и остановился за ее спиной. Воскликнул с отчаянием:
— Гильда, ну почему именно он, можешь ты объяснить?!
— Могу, — не оборачиваясь, откликнулась Гильда, подула на обожженный палец. — Разве ты не видишь? Этот человек умеет жалеть и любить.
В золотистых лучах заходящего солнца лежала дорога — пыльная, истоптанная сотнями ног. Трава по обеим сторонам была скошена, в вечернем воздухе разливался аромат подсыхающего сена.
Алебардщик Герн отер рукавом влажное лицо, сплюнул — на зубах скрипел песок. В душном, сгустившемся воздухе пыль стояла столбом. Уже слышались далекие глухие раскаты. Близилась гроза. Крестьяне торопились вернуться домой до дождя, беспокойно поглядывали на небо. Герн выборочно останавливал — одного, другого. Задавал вопросы, позевывая, заглядывал в котомки. Многих знал в лицо: каждый день являлись в город торговать. Герн лениво переругивался с Тоглом. Тот слишком уж тщательно разбирался с входившими в город. Особенно если попадалась хорошенькая девчонка — тут уж всякое движение замирало. Не пропустит, пока не выспросит: кто такая да откуда.
— Не успеешь до дождя толпу спровадить, сам будешь мокнуть, — ворчал Герн.
— Гляди, всыплет тебе капитан за небрежение, — огрызался Тогл.
Герн только плечом дернул. Он в своем деле не новичок. Ему и спрашивать не надо, и так видит, что вот тот человек, шагающий легко и размеренно, — воин, возвращающийся в лагерь под Тургом. А другой, судя по тяжелой, медлительной походке, — землепашец. Верхом, словно не замечая пеших, зазеваешься — задавят, выезжают слуги Магистра. Герн, и закрыв глаза, скажет, что так скрипят колеса тяжелой повозки, влекомой волами; так шаркает ногами старик, а следом стучит каблучками юная красавица…
Герн открыл глаза, подпихнул в спину какого-то горожанина — чтобы пошевеливался. Глянул вдоль улицы: скоро ли толпа поредеет? Людской поток начал спадать. Герн обратил внимание на человека, приближавшегося к воротам в обнимку с женщиной. Против обыкновения, Герн затруднился бы сказать, кем мог быть незнакомец. Шагает стремительно, уверенно — воин? Нет, слишком порывисто, слишком легко двигается. Судя по осанке — знатный сеньор. По одежде, впрочем, не скажешь: серо-зеленая куртка, мешковатые штаны, стоптанные сапоги.
Герн перевел глаза на женщину. С ног до головы закутанная в покрывало, она двигалась странной, скользящей, танцующей походкой. Когда приблизилась, стало слышно, как позванивают при каждом шаге браслеты. «Эге, — смекнул Герн — да это южанка». Тут он разглядел за спиной мужчины лук и понял, с кем имеет дело. Легкая походка, не согбенные тяжелой работой плечи, лук за спиной — вольный охотник, ловец дичи, приходивший в город купить стрел или сбыть свой товар.
— Погоди-ка. — Стражник протянул руку, останавливая незнакомца.
Еще раз пытливо оглядел — темные волосы, перехваченные узкой лентой, холодные прозрачные глаза, черная полоска усов. Поморщился — не хотел бы встретиться с этим молодцем в лесной чаще.
— Зачем в город приходил?
— Стрелы покупал, — откликнулся незнакомец, показав колчан.
Герн вытащил пару стрел, осмотрел — срезни, оленей бить. Кинул обратно.
— Куда путь держишь?
Незнакомец крепче прижал к себе женщину.
— Сестру домой провожаю.
— «Сестру»! — передразнил алебардщик. — Сходство в глаза бросается.
Женщина была смугла до черноты, из-под покрывала на лоб выбивались кольца смоляных волос, отбрасывали тень на узкие, устремленные к вискам глаза.
Мужчина дерзко усмехнулся, даже не пытаясь правдоподобно солгать. Видно, увел красотку из лавки какого-нибудь каралдорского купца. Точно, точно! На днях Герн проходил мимо ковровой лавки, там как раз смуглянка похожая вертелась. Ну, старику — мешок монет, а молодому — девчонка.
— Ступайте.
Миновав ворота, незнакомец оглянулся через плечо. Герн вздрогнул, услышав над ухом голос Тогла:
— Будь у него глаза с прозеленью, я бы решил, что это оборотень.
Сверкнула молния, небо над городом высветилось. Загрохотало так, что у Герна заложило уши. Рыжий паренек, проходивший мимо, выронил из рук холщовый мешочек, по земле раскатились разноцветные шарики.
— Эх, — рыжий топнул ногой, — что б им вчера так выпасть, а то остался разут-раздет!
— А ну проваливай, — зашипел Герн, но опоздал.
Тогл в один миг оказался рядом. Две страсти пылали в сердце Тогла: юные красотки и игра в кости. В часы, когда спадал поток путников, его можно было видеть в тени городской стены беседующим с хорошенькой горожанкой или кидающим кости.
— Что это у тебя? — спросил Тогл.
Рыжий торопливо собирал шарики.
— Не видишь? — спросил он не слишком любезно. — Орудие пытки. Как начнешь играть, про сон и еду забудешь, бросить захочешь — не оторвешься, пока все добро не растратишь, не высохнешь и не почернеешь, что тень твоего прадедушки.
После таких объяснений у Тогла загорелись глаза и затряслись руки. У ворот начала скапливаться толпа. Герн тоскливо поглядел на небо, поминутно освещаемое зарницами. Ветер взметнул пыль. Вот-вот хлынет дождь. Протирая глаза и отплевываясь, Герн кинулся разбираться с входившими.
— Тогл! — отчаянно взывал он.
Тот не слышал, в упоении перебирая разноцветные шарики.
— Впервые такое вижу.
— Еще бы! — с гордостью отозвался рыжий. — Я их из-за самых Бархазских гор привез. Думал — они меня прокормят, а на деле — все, что ни добуду, им в пасть идет.
— Продай!
— Еще чего! Может, мне завтра повезет.
— Давай хоть сыграем разок.
Рыжий в сомнении глянул на небо:
— Дождем накроет.
— Не накроет, успеем.
— Ну давай. — Рыжий сбросил мешок с плеч, уселся на дороге в пыли рядом с Тоглом.
Герн метался между входившими и выходившими, устав, махнул рукой, пропуская всех без задержки. «Чего из кожи лезть?»
По улице приближалась повозка, запряженная красивыми, холеными лошадьми. Герн замахал рукой, и возница натянул поводья.
— Куда?
— В замок Магистра, — ответил возница хмуро и неприветливо.
Герн слегка кивнул, холеные лошади и невежа возница — точно, к Магистру.
— Что-то я тебя не видел прежде, — заметил Герн.
Возница даже не ответил. «Ну, ты у меня помокнешь», — мстительно подумал стражник.
Тут как раз подошли пятеро вояк, сменившихся с заставы под Тургом, — настал их черед провести веселую ночь в городе. Герн принялся выспрашивать, как дела в лагере. Воины, смеясь, отвечали, что, пока в крепости подохнут с голоду, они успеют умереть со скуки.
Герн слушал, искоса поглядывая на возницу. Тот все сильнее мрачнел и нетерпеливо перебирал вожжи.
— Моя взяла! — крикнул Тогл.
Повозка перегораживала дорогу, Герн знаком велел вознице отъехать в сторону, пропустил воинов, пару припозднившихся крестьян, спешивших прочь из города, да троих подвыпивших горожан, решивших
