Она словно застыла в трансе, погрузившись в воспоминания.
— Ма-ам! — В комнату в расстегнутой рубашке вошел Джейсон, от него разило одеколоном. — Можешь дать десятку?
— Что ты сделал со своими волосами? — спросила она, глядя на его зачесанные назад блестящие волосы.
— Ой, мама, не заводись! — досадливо поморщился он, отстраняя ее руку.
— Слушай, вид у тебя как у настоящего жулика! Как у Аль Пачино в «Крестном отце»!
— Да перестань ты! — Он стал застегивать рубашку.
— И не задерживайся!
— Как тебе известно, мне восемнадцать лет. В моем возрасте ты уже вышла замуж.
— И не вспоминай! — несколько смягчившись, отозвалась она.
Достав из коробки десять фунтов, она протянула их сыну. Тот взял банкноту и радостно подмигнул матери.
Она принялась считать про себя. На счете «семь» входная дверь хлопнула.
Девушки…
Когда-нибудь он приведет одну из них домой. Как бы она его ни любила, ей жаль бедную телку — кто бы она ни была. Джейсон воистину сын своего отца.
Она огляделась по сторонам. «Вот царство, — подумала она, — которым я управляю… мойка, плита, микроволновая печь, посудомоечная машина и холодильник».
Может, и холодильника-то нет. Такое впечатление, что им владеет Люк.
А что будет, когда мальчики уйдут?
Она тряхнула головой, желая избавиться от страшной картины — они с Питом вдвоем в этом доме. «Пока нас не разлучит смерть…»
— Дайте мне пистолет, — прошептала она. — Сейчас я разом со всем покончу.
— Что, мама?
Она обернулась. Из дверей на нее смотрел Люк.
— Я просто подумала о тех чудесных временах для нас с папой, когда вы оба вылетите из гнезда.
— Но я-то еще здесь, — пробасил он и обнял ее. Из-за великоватого, не по размеру, джемпера, надетого поверх мешковатой рубашки, мальчик неожиданно показался ей очень большим.
— Нет. — Она на секунду прижалась к нему, радуясь, что он такой большой, а она может его обнять. — Все происходит так быстро!
Люк поморщился.
— Что такое? — встревожилась она.
— Нет, ничего, — отстранившись, сказал он и схватился за живот. Просто немного болит, вот и все. Ладно, мне пора.
Мэнди улыбнулась.
— Не зря все время твержу — не ешь слишком быстро. Ладно. Веди себя хорошо. И не задерживайся.
— Около одиннадцати буду, — бросил он и исчез в дверях кухни.
Затем опять хлопнула входная дверь.
Мэнди вздохнула и прошла в гостиную: посмотрела в окно — Люк вприпрыжку мчался по дороге.
Пять минут. Это максимум того времени, что они ей уделяют. А когда возвращаются домой, то сразу расходятся по комнатам, закрывают за собой двери, и все. То же самое по утрам. Быстро спускаются в туалет, затем торопливо съедают по тарелке кукурузных хлопьев и прочь из дома. И так день за днем. Год за годом…
Пит сейчас наверняка уже принялся за вторую пинту [7]. Она так и видит, как он перед очередным глотком долго всматривается в кружку, словно пытается на глаз определить качество напитка. Как будто его это волнует Она попыталась засмеяться, но вместо этого только вздохнула. Боже, что ей делать? Что делать?! Мысль о том, чтобы прожить вот так еще тридцать лет, была для нее совершенно невыносима. Да что там тридцать лет, провести с Питом тридцать минут — уже полнейший кошмар!
Мэнди вернулась на кухню и поставила чайник.
— Похоже, тут ничего не поделаешь, — заключила она, подойдя к холодильнику, чтобы достать оттуда упаковку «Диетического питания». — Таков уж мой крест.
Прошло всего пятнадцать минут, как в дверь позвонили.
«Наверное, кто-то из мальчиков, — подумала она и, не доужинав, встала. — Они так когда-нибудь головы свои забудут!»
Она с улыбкой открыла дверь, но улыбка тут же увяла.
— Тебе-то что здесь нужно?
На пороге стоял брат Пита, Барри. По-хозяйски прислонившись к косяку, он нагло улыбался.
— На два слова.
— Пита нет дома.
— Знаю. Я как раз к тебе.
— Я занята. — Она попыталась закрыть дверь, но он успел проскользнуть в дом.
— Говорю же — заскочил немного поболтать, и все.
Это ей не понравилось. Отношения у них были не те, чтобы он вот так, запросто, заскочил поболтать. Она терпеть не могла Барри, и он прекрасно знал об этом; собственно, они уже давно не разговаривали.
Мэнди закрыла дверь.
— Ладно, пойдем на кухню, — сказала она. — Но только быстро. У меня дела.
— Я понимаю, — ответил он. И как бы между делом спросил:
— Пит в пивнушке, что ли?
— Ага, как обычно. Если поспешишь, то застанешь его там. — Она прислонилась к посудомоечной машине. — Ну, так в чем дело? У тебя неприятности? Деньги нужны или еще что-нибудь?
— Еще что-нибудь, — ответил он и посмотрел на нее странным взглядом.
— Тогда тебе лучше поговорить с Питом. — Непонятно почему, но этот взгляд ей не понравился.
— Может, и поговорю.
Она нахмурилась. Ерунда какая-то!
— Слушай, — решила выяснить она, — чего ты хочешь?
Приблизившись, он положил руки ей на бедра.
— Поиметь тебя для начала.
Стряхнув руки Барри, она зло оттолкнула его.
— У тебя сегодня кобелиное настроение!
— У меня? — Он засмеялся. — Я не трахаюсь со всеми подряд.
Мэнди почувствовала, как внутри у нее все похолодело.
— Что ты имеешь в виду?
Наслаждаясь ее замешательством, он мерзко улыбнулся.
— Я тут проследил за твоей машиной. Оказывается, ты часто бываешь в пустых домах…
Он уже нагло ухмылялся, оскалив свои неровные зубы.
Мэнди пристально смотрела на него — на его пробивающуюся лысину, на его пивное брюхо — и пыталась разобраться, что к чему. Он все знает. Раз он видел ее машину, то мог обнаружить неподалеку и машину Джонатана. Может, он даже видел их вместе. Что ж, все равно нужно по-наглому все отрицать.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь? — Он снова сделал шаг вперед и положил руки ей на плечи. — Думаешь, Пит этому поверит?
Она нервно сглотнула.
— Так чего ты хочешь?
Его руки скользнули вниз, обхватив ее груди.
