— Того, что получает агент по продаже недвижимости.
Она встретилась с ним взглядом. В глазах Мэнди читалось такое отвращение, такая ненависть, что просто непонятно, как ему удавалось не замечать этого. Да он, по всей видимости, не замечал. Ну в точности как Пит — занят только собой. Сейчас он едва обращал внимание даже на Мэнди. Для него она была всего лишь куском плоти — вещью, которую можно использовать.
Гнев придал ей силы. Не убирая его руки, Мэнди улыбнулась.
— Ладно… но для начала покажи мне, что там у тебя.
Я хочу посмотреть.
Барри торжествующе улыбнулся — грязной, отвратительной улыбкой. Он решил, что дело в шляпе. Самодовольно ухмыляясь, он расстегнул ширинку.
— Дай потрогать, — сказала она. Тошнота подступала к горлу, хотелось пронзительно завизжать.
— Вот хорошая девочка! — обрадовался он. — Я знал, что ты сделаешь по-моему.
Мэнди больше не колебалась. Глядя на него в упор, она взяла его пенис в руку и улыбнулась.
— Доволен? — спросила она.
— Еще буду, — усмехаясь, ответил он; его пенис заметно увеличился в размерах.
«Черта с два будешь!» — подумала она и резко дернула член на себя, вложив в рывок все свое отвращение и ненависть.
Барри пронзительно завизжал, лицо его исказилось от боли.
— О черт! Что ты со мной сделала?
Мэнди отступила назад. Барри повалился на пол и стал кататься, корчась от боли и держась за свой бессильный конец.
— Ну, теперь-то ты доволен! — похолодев от ярости, спросила Мэнди. Она не испытывала к нему ни капли жалости.
— Сука! Подлая корова! Ты мне все сломала!
— Поделом тебе! — наклонившись над ним, сказала она. — Грязный подонок! Лезть к жене брата! Родного брата! Какая же ты скотина!
Хныча, он на коленях попятился назад, и в его глазах Мэнди прочла то, о чем давно подозревала, — он бесхарактерная, ничтожная дрянь. По сравнению с ним Пит просто образец добродетели.
— Можешь говорить Питу все, что захочешь, — угрожающе придвинулась к нему она, — но помни: если проболтаешься, я тут же расскажу ему про твои домогательства.
И твоей старушке тоже. Пусть брат узнает, что тебе мало своего, он наверняка оторвет тебе яйца и вобьет в твою широкую, грязную глотку! Думаешь, я стала бы с тобой трахаться? — выпрямившись, с презрением бросила Мэнди. — Я скорее легла бы в постель с каким-нибудь извращенцем, чем стала бы трахаться с тобой, жалкая задница!
Он отшатнулся. В глазах Барри застыл страх — он решил, что перед ним сумасшедшая.
— Мэнди, я…
— Да ты просто комок слизи! Со своей женой ты обращаешься как с последним дерьмом, а детей вообще не замечаешь. Сам ты толстый, лысый, а твой хрен… — Она покачала головой и, засмеявшись, согнула мизинец. — Если бы это был стручок, я бы вернула его обратно и потребовала деньги назад.
Добравшись до двери, Барри поднялся и, держась за свое пострадавшее мужское достоинство, попятился к выходу.
— Да, кстати! Парень, с которым я встречаюсь… он просто класс! Три, четыре часа — для него это пустяки. И он очень большой. Понимаешь? Там, где надо.
По правде говоря, ей на это было наплевать, но она знала: для Барри, как и для большинства мужчин, размеры имели огромное значение. Она задела его за живое.
Любуясь собой, Мэнди придвинулась к нему поближе.
— Да как ты мог подумать, — вновь наклонившись, сказала она, — что я позволю тебе хотя бы приблизиться?
Тебе?
Последнее слово она произнесла так выразительно, что Барри дернул головой, как боксер, уклоняющийся от удара. Внезапно Мэнди стало смешно. С трудом удерживаясь от смеха, она отвела взгляд в сторону.
— Что, больно?
— Больно? — Он вытаращил глаза. — Да ты его почти оторвала!
Она захохотала. Мэнди смеялась и смеялась, ее презрительный смех жутким ливнем обрушился на Барри, добивая его и окончательно уничтожая.
И он пополз прочь, пятясь, поджав хвост, словно нашкодившая собака.
— Убирайся! — скомандовала она. — Давай, веселее!
В эту минуту зазвонил телефон. Мэнди слышала звонки, но никак на них не реагировала, словно это ее не касалось. Сейчас она видела только Барри, державшего свой пострадавший член, видела его глаза, полные боли и страха. Через некоторое время звонки прекратились.
— Ну, чего ждешь? — буркнула она, внезапно почувствовав усталость. Усталость от Барри, от Пита, от всей этой проклятой чехарды. — Убирайся и оставь меня в покое!
Он кивнул, затем, отвернувшись, бросился к двери и исчез.
Мэнди проводила его взглядом и, полностью опустошенная, тяжело опустилась на пол.
— Да пошел ты! — чувствуя, как к глазам подступают слезы, выпалила она. — И надо же было все испортить!
Поднявшись наверх, Мэнди села на кровать и красными от слез, невидящими глазами уставилась на свою ночную рубашку. Дождевые облака за окном рассеялись, полная луна залила комнату своим призрачным светом.
Просидев так довольно долго, она наконец встрепенулась и вытерла рукой слезы.
— Что за день! — пробормотала она. — Что за ужасный день!
Едва потянулась к лампочке, как в дверь заколотили.
«Он вернулся! — подумала Мэнди, зная, что для мальчиков еще слишком рано. — Этот подонок вернулся!»
Она испугалась. А что, если он воинственно настроен? В конце концов, она нанесла удар по его мужскому самолюбию, а Барри Эванс не из тех, кто может спустить такое. Он обязательно захочет как-то отомстить, а от такой крысы всего можно ожидать.
«Слава Богу, свет не горит», — подумала она. Подкравшись к подоконнику, Мэнди попыталась разглядеть незваного гостя. Но так ничего не было видно, а вставать Мэнди не решалась — вдруг заметит? Кто знает, на что он способен? Выломает дверь или разобьет окно.
Мэнди села на кровать и принялась нервно грызть ногти. Сердце ее бешено колотилось. Стук в дверь повторился, на этот раз уже громче, настойчивее.
— Мэнди! Ты здесь? Мэнди!
Вздрогнув, она тихо застонала. Это он! Барри!
— Черт! — Мэнди испуганно огляделась по сторонам, желая только одного спрятаться. Глаза ее остановились на телефоне.
«Полиция! — подумала она. — Надо позвонить в полицию!»
Внезапно наступило зловещее молчание.
«Возьми себя в руки, девочка! Он не посмеет. Пит его убьет».
Тем не менее напряжение ее не спало, она сидела, прислушиваясь к малейшему шороху — не раздастся ли звон разбитого стекла или треск дерева. Но вместо этого через минуту на каменных ступеньках крыльца послышались чьи-то шаги, затем скрипнула закрываемая калитка.
Мэнди испустила долгий вздох и дрожа опустилась на кровать.
Телефонный звонок пробудил ее ото сна. Мэнди даже не заметила, как уснула. Она подняла трубку и собралась с духом, чтобы отбрить как следует, но голос оказался высоким, явно женским.
