сделала глоток виски и постаралась расслабиться. Себ терпеливо ждал, когда она сочтет нужным начать разговор.
— Знаешь, я только сейчас поняла, как тяжело тебе было во Франции молчать о тех вещах, которые действительно были важны для тебя.
Себ не знал что ответить, поэтому молча слушал.
— Когда я рассказывала о том, где я жила… — Марианна остановилась и снова сделала глоток, — ты ничего не мог поведать мне в ответ. А я этого не заметила. Дура. — Она опустила голову и пробормотала: — Как я могла быть настолько слепой…
Себ откашлялся и начал соображать, как ему объяснить то, что тогда происходило. Он уже пытался втолковать ей в Лондоне…
Или ему показалось, что он пытался. Все, что Себ сделал, — это объяснил ей причины. Может, стоит теперь открыть Марианне те эмоции, которые он испытывал?
— Я не чувствовал себя неудобно с тобой, — начал Себ, стараясь подобрать нужные слова. Это, если честно, оказалось чертовски трудно. — Мне нравилось слушать тебя.
Марианна подняла голову. Как же она хороша, подумал Себ, прямо как ангел. И ему до сих пор нравилось разговаривать с ней, нравилось то, что она не всегда с ним соглашалась.
— Раньше я не встречал никого, кто ходил в простую школу и жил в многоквартирном доме.
Марианна внимательно следила за тем, что он говорил.
— Я с огромным интересом узнал о том, что если ты начинала заниматься музыкой до восьми утра, то твой сосед бил кулаком в стенку. — Он улыбнулся и, помолчав, добавил: — А о себе я не хотел говорить. Ты понимаешь?
Марианна кивнула.
Себ выдохнул и продолжил более уверенно:
— Я знал, что, как только расскажу о себе правду, наши отношения изменятся. А мне хотелось, чтобы все оставалась по-прежнему. Мне нравилось быть Себом Родиером. Нравилось ходить с тобой в кафе и гулять по проспектам и набережным Сены… — Себ поставил стакан на стол и выругался про себя. Как все запутанно. Уезжая, он точно знал, что вернется. Он всей душой стремился к Марианне и попросил ее подождать сорок восемь часов… Но дома его жизнь полностью изменилась. — Что случилось после моего отъезда? — тихо спросил Себ.
У Марианны слезы стояли в глазах, как тогда, когда она собирала его в дорогу. Себ подошел к ней и протянул накрахмаленный платок.
— Знаешь, — через силу улыбнулась Марианна, — весь мир уже давно пользуется бумажными носовыми платками.
Себ знал, что она все расскажет ему… главное — набраться терпения.
— Ты не вернулся… — Марианна снова сделала глоток виски. — Когда я больше не могла себе позволить оставаться в отеле, я встретилась с Бет, и мы скинулись, чтобы оплатить номер.
О боже! Он забыл о счете. Как он мог оставить ее, не заплатив за их комнату!
— Затем мы поехали к Мерчандам. Они милые люди и жили в красивом месте.
Себ кивнул, хотя понятия не имел, как выглядел город, в котором жили эти Мерчанды.
— И маленькая девочка, за которой я должна была приглядывать, оказалась просто замечательной. И все было чудесно, только вот месячные не приходили. — Марианна взглянула на Себа, чтобы видеть его лицо. — Обычно все было как по часам, поэтому я подумала, что это из-за того, что я тосковала по тебе. Депрессия, понимаешь?
Себ боялся признаться себе в этом. Он ожидал услышать все что угодно, но только не это.
— Ты была беременна?
Марианна кивнула.
— В понедельник мы с Бет купили тест на беременность. Мы тогда жутко стеснялись зайти в аптеку. — Она вытерла нос платком. — Тест дал положительный результат. Совершенно четко. Темно-синяя линия.
Возможно, Себу сейчас следовало что-то сказать, но он не мог этого сделать. Марианна была беременна. Восемнадцатилетняя девушка, беременная, в чужом городе…
— Я сказала Мерчандам, что хочу вернуться домой. Они мне очень помогли. Купили билеты, а Бет проводила меня до станции.
Себ видел, что ей все сложнее и сложнее сдерживать эмоции. Нижняя губа девушки начала дрожать, и слезы полились из ее прекрасных глаз.
А он сидел, беспомощный, как ребенок. Хотел обнять ее, но не смел.
— Она умерла, Себ, — прошептала Марианна. — Джессика умерла.
Слова Марианны кинжалом впились в его сердце. Он не знал, что ужасало его больше. То, что он оставил беременную Марианну одну, или то, что их ребенок умер.
Марианна сделала глоток виски, и ее зубы стукнулись о стакан, так как она вся дрожала.
— Прости… я не хотела тебе этого рассказывать.
— Ты извиняешься? Боже, за что? — Себ сел рядом с ней и взял ее за руку. Марианна не убрала руку, а, наоборот, яростно вцепилась в его пальцы. — Наш ребенок умер?
— Джессика. Я назвала ее Джессика, — пробормотала Марианна, и еще одна слеза скатилась по ее щеке.
Себ прижал Марианну к своей груди.
— Расскажи мне.
Девушка не могла говорить ближайшие две минуты. Она слышала биение сердца Себа и чувствовала, как его рука гладит ее по плечу.
Марианна так устала. Так сильно устала.
— Всем было интересно, почему я вернулась раньше времени.
— Как поступили твои родители? — спросил Себ.
— Плакали. Мама очень много плакала. Она была расстроена и… ошарашена.
Марианна почувствовала, что Себ поцеловал ее в макушку. Но, наверное, ей это только показалось. Она вытерла слезы его платком.
— Хочешь еще виски?
— Да, — Марианна подала ему стакан и выпрямилась.
Пока она наблюдала, как Себ наполняет хрустальные стаканы, ее мучили вопросы. О чем он сейчас думает? Злится ли на нее? Вроде нет, не злится.
Марианна откинула волосы и взяла из его рук стакан. Двойной виски. Маме бы это тоже не понравилось.
— Спасибо.
Себ улыбнулся и сел рядом с ней.
— Тогда ты уехала жить к профессору Блэквеллу и его семье?
Марианна кивнула.
— Моя мама не могла пережить это. Ей казалось, что весь городок будет сплетничать. — Марианна хмыкнула. — Беременная, да еще и без жениха. Мама планировала отправить меня в специальное заведение для девушек в таком же положении.
В те дни Марианна была в полнейшем смятении. Она превратилась из девочки, подающей большие надежды, в девушку, которую лучше было спрятать подальше. Она все испортила.
— Но моя тетя позвонила Элиане, и я уехала к ней.
Себ снова обнял ее, и Марианна прижалась к нему. Ей так этого не хватало.
— На каком месяце ты потеряла ребенка?
— На восьмом, — Марианна перешла на шепот. — Было поздно. Слишком поздно.
Она опять почувствовала мягкий поцелуй. На этот раз Марианна не сомневалась. Себ поцеловал ее. А это значит, что он не винит ее за беременность.
Казалось, что все вокруг обвиняли Марианну — кроме Элианы, которая, наоборот, как могла помогала ей, и они не единожды обсуждали планы на будущее и варианты работы, которую можно было бы
