джентльмен, который снимал виллу с верандой до вас. Он был немолодой, лет за семьдесят, и приезжал сюда отдохнуть от своей сварливой жены и порисовать птичек — разных там попугаев и говорящих скворцов. Здесь на острове их полно. Он был такой любезный.
Касс скрипнула зубами. Она знала, что последует за этим.
— Послушай, я... — попыталась она перебить Эдит, но остановить ту оказалось уже невозможно.
— Бернард почти каждый вечер приходил в наш бар поужинать и выпить, и когда он услышал, что мы уже Бог знает сколько ждем, когда нам доставят бокалы... — Эдит в отчаянии закатила глаза, — он принес нам две дюжины. Я не знаю, кто снабжает эту виллу, но они наверняка привезли бокалы из города. Как и все остальное, например тренажеры. Бернард никогда ими не пользовался, но...
— Гиффорд следит за фигурой. Он будет пользоваться, — быстро вставила Касс. — Правда?
Тэйт нахмурился.
— Да...
— Даже если так, — жизнерадостно продолжала Эдит, — вы же не собираетесь упражняться с утра до ночи. Касси вбила себе в голову, что ей надо похудеть, хотя один Бог знает — зачем. По мне, она и так тоненькая. Такая стройная!
Гиффорд снова перевел взгляд на Касс.
— Действительно, — согласился он и еще больше нахмурился.
— Бернард разрешал ей заниматься на тренажерах в любое время, так что...
— Вы хотите опять одолжить бокалы, а Касс не разрешает? — спросил Гиффорд, коротко суммируя сказанное.
Он выбрал для восстановления своих сил Сейшельские острова потому, что они находились очень далеко от дома. Он хотел, чтобы его никто не знал, хотел пожить в одиночестве, не навязывая никому своего общества и не требуя ничьего присутствия взамен. Он и представить себе не мог, что встретит кого- то из знакомых, и меньше всего — Касс.
Темнокожая женщина улыбнулась:
— Если вы не против.
— Да, конечно, — пробормотал он.
— Вот видишь! — воскликнула Эдит, с победоносной улыбкой повернувшись к Касс. — Ну а теперь мне пора идти и начать готовить обед. До свидания, — сказала она напоследок на родном креольском языке.
— До свидания, — ответил Гиффорд.
— Эдит сказала не подумав, — начала Касс, когда женщина исчезла за кухонной дверью. — Мы вполне можем обойтись без...
— В этом нет никакой необходимости. Позвони мне, когда соберешься прийти. Можешь забрать эти бокалы, — сказал Гиффорд. — Тогда мы договоримся и о времени твоих занятий на тренажерах.
Касс смутилась. Его согласие было вынужденным. Может быть, в ней говорила глупая гордость, но она не хотела пользоваться его добротой. Хотя при этом мечтала расстаться с несколькими лишними килограммами.
— Спасибо. Хорошо.
— Оборудование гимнастического зала должно было обойтись в копеечку, — заметил Гиффорд. — Чего стоит один велотренажер с компьютерной программой! Я видел такие только однажды, в новом элитарном спортивном клубе. Это...
Пока он рассуждал, Касс допила кофе. Он не упомянул о Джеке! Как он мог?! Он даже не попросил показать ему ее... его... ребенка. Неужели сын его нисколько не интересует? Ответ напрашивался один: нет!
Сердце окаменело от гнева. Касс поставила чашку и поднялась. Она заставит его признать и полюбить ребенка!
— Я сейчас вернусь, — сказала она и ушла.
Пройдя мимо Эдит, которая на кухне нарезала кубиками молодую картошку, Касс вышла через боковую дверь на веранду. Здесь, в тени, стояла обтянутая синей тканью детская коляска. Тихо подойдя, Касс склонилась над ней. Держа пальчик во рту, Джек крепко спал. Черные ресницы лежали на гладких, как персик, щечках. У нее перехватило дыхание. Она так его любит!
Касс наморщила лоб. Она всегда считала, что Джек похож на Гиффорда, но до тех пор, пока не увидела их рядом — почти рядом, — не представляла, насколько разительно это сходство. Их темные волосы росли совершенно одинаково. У них были одинаковые широкие брови, одинаковые решительные подбородки. Надо сделать все возможное и невозможное, подумала она, чтобы Джек вырос с более добрым сердцем.
Она взялась за коляску. Хочет он того или нет, но этот упирающийся отец встретится со своим сыном — и немедленно!
Касс прокатила коляску через кухню и вывезла ее на веранду ресторана. И остановилась как вкопанная. За столиком никого не было. Под блюдцем лежали деньги, а Гиффорд исчез.
Перспектива встречи со своим отпрыском, видимо, была настолько непереносимой для него, что он покинул ресторан. Может быть, он собирался точно так же покинуть и бунгало, и сам остров? Уж не улетит ли Гиффорд Тэйт к концу дня обратно в свои Штаты?
Она вскинула голову. Что же! Такой вариант устроил бы ее больше всего.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Парикмахер с улыбкой заглянул в коляску.
— Ну разве твоя мама не похожа на прекрасную принцессу? — спросил он.
Малыш заулыбался, его серо-голубые глазки засияли, на круглой щечке появилась ямочка. Потом он сжал свои похожие на бутон губки и неодобрительно фыркнул. Касс рассмеялась.
— Молодой человек не оценил, но, по-моему, стало намного лучше. — Она бросила на себя последний взгляд в зеркало. — Большое спасибо!
Приезд Гиффорда накануне имел один несомненный плюс, с кислой миной подумала Касс, выкатывая коляску из парикмахерского салона на мраморный пол просторного вестибюля клуба «Сесил». Она наконец привела голову в порядок. Отливающие золотом блестящие пшеничные волосы пышными волнами спускались по плечам, и не надо никакой челки! Касс одернула шелковый черный топ, который надела с легкими летними брюками. Сегодня она выглядела стильно. Настолько стильно, что ее могли принять за постояльца отеля.
Клубный отель «Сесил» — так по-креольски звучало слово «Сейшелы» — был отелем для состоятельных людей. Гостей, которые останавливались в индивидуальных бунгало, живописно разбросанных среди холмистых садов с тропическими цветами, кормили при свечах в обеденном зале. К их услугам были и многочисленные дорогие киоски, расположенные в вестибюле.
Касс обвела взглядом все вокруг. И магазины, и вестибюль были пусты. Видимо, отдыхающих было мало. Подойдя к магазину, в котором продавались сувениры, она остановилась у витрины. Здесь были выставлены роскошные пляжные аксессуары и ювелирные изделия из жемчуга.
Жемчуг красиво обрамлял два отполированных кокосовых ореха. Считалось, что такие огромные орехи, напоминающие обнаженное женское тело, растут только на Сейшелах. Теперь они продавались в качестве сувениров, а когда-то их измельченные ядра использовались как средство, усиливающее половое влечение.
Ее голубые глаза затуманились. Когда они с Гиффордом встречались, им не нужно было никакого стимулирующего средства. Между ними существовало не только полное взаимопонимание, их связывало постоянное и непреодолимое физическое влечение. А занимаясь любовью, они испытывали такую бурю чувств, которая...
Ее взгляд скользнул в сторону. Дверь с золотыми буквами «Менеджер» начала открываться. Мужчина, который собирался выйти, вдруг повернулся и снова исчез внутри. Когда дверь, стукнув, закрылась за ним,
