Вот орлом обернуться мне бы!» Услыхала ежа синица, На окошко садится, стучится: «Вы, конечно, ежи — не птицы, И не крылья у вас, а ноги, — Только есть и в лесу дороги!» Еж, кряхтя, собирает пожитки: И утюг, и аршин, и нитки. Торопясь, он идет из калитки. «Я не князь, не эфенди важный, Прокормлюсь я работой портняжной». Он шагает и больше не тужит, Остановится на ночь — и тут же Он и мерит, и шьет, и утюжит, И, чтоб было спорей и добротней, В ход пускает иголок сотню. С узелком, утюгом и кувшином Долго брел, подпираясь аршином, Он по скользким, опасным вершинам, По лесному блуждал бездорожью И спустился прямо к подножью. Где деревья? Где страшные звери? Льется свет, как в открытые двери. Еж глядит и глазам не верит: Впереди не крутые горы — Степь широкая, будто море. Степь богата цветами любыми: Желтыми, красными, голубыми, Ковылями шумит седыми. Вытекает родник из колодца, И олень на лугу пасется. Не простой тот олень — златорогий, У оленя точеные ноги. Посмотрел на ежа он строго: «Знал я много зверюшек разных — Не видал таких безобразных!» И еще говорит сердито: «Почему ты немытый, небритый? Где рога твои и копыта? Расскажи: ты — куда и откуда? Ты, должно быть, морское чудо!» Еж подумал: «Знакомое дело. Мне давненько оно надоело!» Отвечает оленю смело: «Я не рогом и не копытом Шью бешметы лесным джигитам. Ты прости меня, коль обижу: Я в рогах красоты не вижу, Ну, а если взглянуть поближе, То в копытах и гладкой коже Красоты я не вижу тоже. Да мое не забудь ты слово: Землю всю обойди — такого Не отыщешь нигде портного. Хоть оброс я щетиной густо, Зато в голове — не пусто!» Удивился олень рогатый: «Ты не князь, не купец богатый, И шершавый ты и горбатый. За ехидные речи эти Должен ты предо мной ответить!» Тут олень засверкал глазами, Ударяет копытом в камень, Из ноздрей его пышет пламя: «Можем спор мы решить иначе, — Вот давай-ка с тобою поскачем! Чтобы не было здесь обмана, — Видишь, два впереди кургана, Словно башни, встают из тумана, От кургана к кургану — дорога: День бежать — коротка немного!»
