Продолжать беседу я при всем желании не могла. Стало совсем кисло, перепуганный следователь вызвал врача и позвонил Левандовскому.
До чего же противно быть такой дохлятиной! Мне сейчас особенно нужны силы, а они, силы, ведут себя совершенно по-свински. Завалились на бок в хлеву и выходить отказываются, отощали, видите ли, им необходимы отдых и пища.
Поэтому вместо меня к следователю с рассказом о бывшем муже пошла срочно прилетевшая из Германии Саша.
А у моей постели выставили охрану в лице Ирины Ильиничны. И пока спорить с ней было бесполезно.
Я и не спорила. Целых два дня. До тех пор, пока снова смогла удерживать себя в вертикальном положении.
К этому моменту никаких подвижек в поисках Ники, увы, не произошло. На Голубовском след обрывался. За Ириной же велось плотное наблюдение, люди Левандовского отслеживали ее переговоры по мобильному телефону. К сожалению, установить прослушку в квартире Алексея, где теперь обитала эта дрянь, не удалось, поскольку там постоянно кто-то был: если не сама Ирина, то ее домработница. Нет, не Катерина, какая-то незнакомая угрюмая тетка лет пятидесяти.
Все это не давало никаких результатов. Контакта с Гнусом выявлено не было. Видимо, после грандиозного отлова их подельников парочка затаилась.
Но зато с мертвой точки сдвинулось расследование гибели Алексея Майорова. Без подсказки генерала Левандовского эти дела вряд ли связали бы воедино, но, как только фигурантов стали трясти на предмет их участия в убийстве группы людей, сразу же обнаружился конец ниточки. Которая привела, к кому бы вы думали? Господа, аплодирую вашей прозорливости – разумеется, к Гнусу.
Кто бы мог подумать, что из обычной бытовой сволочи вылупится такая тварь? Умный, хитрый, изворотливый, просчитывающий свои действия на несколько ходов вперед, Голубовский набирал все больший вес в криминальном мире. И оставался неуловим.
Потому что предугадать его дальнейшие действия не мог никто…
Ребро мое срослось, но еще побаливало, синяки стали желтяками. Швы с раны на голове сняли, проплешина начала потихоньку зарастать седой щетинкой.
Заканчивался ноябрь. И в один далеко не прекрасный день грянул взрыв. Информационный взрыв.
Все на том же канале НТВ, показавшем в прямом эфире гибель мегазвезды российского шоу-бизнеса Алексея Майорова, прошел анонс сенсационных откровений Андрея Голубовского, подозреваемого в организации этого убийства.
Видеозапись с выступлением Гнуса была доставлена на телеканал экспресс-почтой. В приложенной записке содержалась просьба показать материал немедленно, но с этим оказалось сложнее. Сенсация была перенесена на вечерний прайм-тайм.
Сегодняшнего вечера.
Я лично анонс не видела, но перегревшийся телефон не успевал принимать звонки друзей и знакомых: Виктор, Катерина, Саша, Артур, Алина…
Все они собрались вечером в квартире Левандовских-старших, чтобы поддержать меня, быть рядом. Они предполагали, что ничего хорошего от Гнуса ждать не приходится.
Но ТАКОГО не ожидал никто.
Глава 46
Перед показом заявленной сенсации захлебывающийся от переизбытка эмоций репортер, показавший тогда смерть в прямом эфире, повторил историю появления этой видеозаписи.
Вялые попытки собравшихся поддерживать светскую беседу скончались на выходе, и светская беседа, оказавшись без поддержки, рухнула с противным хлюпающим звуком. Физиономия репортера напомнила такой же вечер, в том же составе, у телевизора. Только тогда на руках у Виктора сидела сосредоточенно- серьезная Ника, а у моих ног копной лохматой шерсти валялся Май… И был жив Лешка.
Наконец пошла собственно запись. И я, едва удержавшись от крика, бросилась к телевизору, упала перед экраном на колени и дрожащими пальцами осторожно погладила холодное стекло.
Потому что там, на коленях у развалившегося в кресле Гнуса, сидела Ника. Одетая в идиотское фланелевое платьице и растянутые колготки, кудряшки острижены почти наголо, личико в зеленке – узнать в этом болезненном апатичном ребенке мою дочь довольно сложно, но это была она.
Шок, радость, гнев, надежда – весь этот не очень согласующийся друг с другом народ устроил в душе полный бедлам. Я ничего не соображала поначалу, лишь сидела с мокрым от слез лицом и гладила изображение дочери.
А потом до меня постепенно начал доходить смысл «откровений» Гнуса.
И вперед, растолкав остальных по углам, вышел гнев. Жалкие попытки растерянности ослабить его силу были расстреляны на месте.
А господин Голубовский продолжал вещать. И перед миллионами жадных до сенсаций телезрителей разворачивалась душещипательная картина человеческой подлости и предательства.
Весной прошлого года, когда господин Голубовский привез семью в чешский замок, чтобы привести в исполнение отвратительный замысел по устранению своей жены Саши, он и предположить не мог, что его ждет встреча с любовью всей его жизни.
Вы будете смеяться, но этой любовью оказалась я! О как!
Поначалу Андрей терпеть не мог подругу жены, активно мешавшую его планам, но потом их (то есть его и меня!) бросила друг другу в объятия неожиданно вспыхнувшая страсть.
Похоже, сценарий выступления писал автор женских романов.
И это было незабываемо! Подобного накала чувств и страстей Гнус не испытывал никогда в жизни! Они с Анной даже иногда записывали на видео свои встречи. По этическим соображениям господин Голубовский не может показать запись полностью, но небольшой фрагмент, подтверждающий его слова, он решил продемонстрировать.
Пошла та самая видеозапись, разделившая мою жизнь на «до» и «после».
И снова – трагическое, полное душевной боли повествование Гнуса. Он так любил, так любил свою Аннушку, и она отвечала тем же, хотя являлась на тот момент женой самого Алексея Майорова. И когда Голубовский отправился отбывать срок в лагере, Аннушка не бросила его. Она присылала ему деньги и посылки, а потом на деньги своего муженька устроила побег любимого из лагеря. Вместе Гнус и его возлюбленная решили избавиться от Майорова, который вовсе не был дураком и быстро разобрался, что к чему. Развод, в темпе оформленный Алексеем, явился для сообщников полной неожиданностью. Как и появление рядом с ним преданно и искренне любящей Ирины Гайдамак. Деньги Майорова уплывали из рук. И тогда Анна решила пойти ва-банк. Она задумала убрать Алексея, а своего ребенка, зачатого от Гнуса той весной, выдать за ребенка Майорова и, соответственно, законного наследника состояния отца. Была подстроена прошлогодняя чудовищная автокатастрофа, выжить в которой шансов не было. Но Майоров выжил, назло всем. И теперь до него добраться было гораздо сложнее, поскольку рядом постоянно находилась Ирина Гайдамак.
В конце декабря Анна родила дочь. Рожала она в Германии, где находилась в гостях у Саши, бывшей жены Голубовского. Да, Анна оказалась настолько хитрой и изворотливой, что по-прежнему считалась лучшей подругой наивной Саши, даже не подозревавшей об истинной сущности мадам Лощининой.
На полгода влюбленные вынуждены были затаиться, поскольку Ирина увезла Майорова в закрытый санаторий. А потом им на глаза попался журнал «Караван историй», и сообщники поняли – пора.
К этому моменту Гнус уже являлся немаленьким авторитетом в криминальном мире, и организовать очередное покушение он смог гораздо лучше, чем в прошлый раз.
И прогремел взрыв, и Алексей Майоров сгорел дотла. Это было сделано специально, во избежание возможных проблем в будущем, когда Анна вступит в борьбу за наследство бывшего мужа. Ведь Ирина Гайдамак беременна, и экспертиза ДНК могла точно показать, чей ребенок действительно является наследником. А так – юридически все права были у Анны и ее дочери.
Но после удачно проведенной акции Анна повела себя совершенно неожиданно. Она прекратила с Голубовским всякое общение, втерлась в доверие к друзьям Алексея Левандовским и приобрела покровительство главы семьи, генерала ФСБ Сергея Львовича Левандовского.
