Ивановича в узкий круг руководителей Минрадиопрома. В 1967 году провалился проект системы ПРО европейской части СССР «Аврора», созданной под руководством генерального конструктора Григория Васильевича Кисунько. Новейшее вооружение ПРО специально разрабатывалось для защиты страны от массированного налета американских межконтинентальных баллистических ракет. На заседании Межведомственной комиссии, председателем которой был генерал-полковник Юрий Всеволодович Вотинцев, было сказано, что «Аврора» не учитывает новейших американских технических средств по постановке помех советским радиолокаторам ПРО. Реализация проекта является крайне дорогостоящей, при этом не будет решена основная задача — селекция боевых блоков на фоне перспективных ложных целей противника. В этих условиях, создание системы ПРО по проекту «Аврора» не целесообразно. Не решали указанную задачу и альтернативные проекты, представленные Александром Львовичем Минцем и Юрием Григорьевичем Бурлаковым. Главные конструкторы работали автономно, не согласовывая между собой предлогаемые технические и технологические решения, являясь часто антагонистами друг к другу. В результате в Минрадиопроме лишился своего кресла заместитель министра радиопромышленности СССР Шаршавин. И вот тогда вспомнили о деятельном, инициативном и напористом директоре НИИ-37. Заместителем министра радиопромышленности по проблемам ПРО был назначен Владимир Иванович Марков.
Уже через год работы заместителем министра Марков, по всей видимости, понял, что в первую очередь мешает быстро и качественно создавать вооружение ПРО. В государстве этим занимались различные организации. Порой создавались непреодолимые ведомственные и личностные барьеры в работе. Именно Марков предложил создать первое в СССР научно-производственное объединение по тематике ПРО. Объединить в рамках одного НПО науку, технологию, серийное производство сложнейшего радиоэлектронного вооружения. В стране еще не было подобного прецедента. Идею объединить в одном НПО тематику ПРО, СПРН, СККП поддержали министр радиопромышленности СССР Калмыков, председатель комиссии по военно-промышленным вопросам при Совмине СССР Смирнов, в ЦК КПСС. Приказ об образовании Центрального НПО «Вымпел» был подписан министром радиопромышленности Калмыковым 15 января 1970 года. Генеральным директором ЦНПО и техническим руководителем был назначен Марков. При этом за ним сохранялся еще и пост заместителя министра радиопромышленности. В ЦНПО вошли десятки научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, серийных и опытных заводов по всей стране. Головным предприятием «Вымпела», его мозговым и руководящим центром стал Научно-тематический и технологический центр (НТТЦ). Гигантское объединение получилось сравнительно легко управляемым. Создание ЦНПО давало возможность в максимально сжатые сроки создавать сложнейшие радиоэлектронные системы…
Одним из талантливых учеников Александра Андреевича Расплетина был и Франц Александрович Кузьминский. При создании системы «Беркут», на аэродроме в Летно-испыта-тельном институте в подмосковном Жуковском Кузьминский с товарищами занимался апробацией в работе антенны нового экспериментального локатора, передающих и приемных устройств.
Далее Кузьминский продолжал работать на экспериментальном образце. Именно под его руководством в состав экспериментального локатора вводились новые устройства, и лишь потом все новшества ставились на опытный локатор, который был расположен на полигоне Капустин Яр в астраханской степи. Для такой работы требовались знания техники, весомая научная базовая подготовка, да и просто интуиция ученого и конструктора. После принятия на вооружение «Беркута», переименованного к тому времени в С-25, Кузьминский некоторое время еще проработал в КБ-1 под руководством Расплетина, а потом перешел на работу в НИИ-37 заместителем директора по научной работе — главным инженером…»,
Владимир Порошин рассказал мне все, что знал о Маркове и Кузьминском. В третьем графине на донышке еще осталось немного пива. Он посмотрел на почти пустой графин и предложил разлить остатки «жигулевского» по бокалам.
— Не пропадать же добру, — изрек полковник, — возможно, что корень противоречий Кузьминского и Маркова лежит в разных подходах к созданию радиолокационной техники, — предположил Порошин, — давай за создателей вооружения ПВО и за наши славные войска. У нас в главкомате поговаривают, что раньше Марков и Кузьминский были друзьями, а потом между ними «пробежала черная кошка».
К ближайшей станции метро «Беговая» шли, что называется навеселе. В 1990 году мы жили с женой и годовалой дочкой на одну майорскую получку в 350 рублей. И при этом платили за съем квартиры хозяйке 150 рублей. Так что посещение кафе изрядно ударило по нашему семейному бюджету. Однако жалеть не приходилось. Владимир Порошин дал мне весьма ценную информацию. В тот период еще многое в оборонно-промышленном комплексе пока еще единого государства было скрыто завесой секретности.
На следующий день от гремучей смеси водки с пивом, которую пьют в мире только русские и поляки, голова буквально раскалывалась. Не помогли даже две таблетки анальгина. После обеда начальник отдела боевой подготовки «КВС» Александр Некрылов, очевидно, понял мое состояние. Правда, виду не подал. Мало ли что могло произойти у подчиненного. В районе пяти часов вечера он спросил о ходе расследования по ЗГРЛС. Узнал, что мне удалось от сослуживца выяснить некоторые подробности деятельности Маркова и Кузьминского. После этого начальник отдела выдал мне из своего кошелька несколько рублей и предложил сходить в близлежащий продуктовый магазин за закуской.
— И никаких возражений, — несколько хмуро сказал он мне, — будем поправлять твое самочувствие, у меня в сейфе имеется лекарство.
В сейфе у шефа оказалась литровая бутылка спирта. На огонёк заглянули еще два наших сослуживца. Вскоре мое самочувствие значительно улучшилось. Появилась совместная идея пойти в кафе, где я был вчера и попить пивка. И вот тут неожиданно зазвонил на моем рабочем столе телефон. Мне бы не поднимать трубку. Было уже половина седьмого вечера. Рабочий день завершился. Как-то машинально поднес трубку к уху. Мужской голос сухо и весьма официально сказал, что им уже известно о моем расследовании по ЗГРЛС. Мол, некоторые товарищи не заинтересованы в нем. Есть предложение вообще не заниматься этой темой. Мне бы до конца выслушать мужчину. Но хмель уже, очевидно, расслабил какие-то сдерживающие нервные центры в мозгу. Прервав на полуслове говорившего, я довольно громко спросил:
— Вы что, мне угрожаете?
Начальник отдела и наши сослуживцы-офицеры вопросительно посмотрели на меня. На другом конце провода мужчина тоже отреагировал, повысил голос и сказал, что угрожать никто не собирается, мол, майор Бабакин слишком маленькая фигура. Мне предлагается взаимовыгодное сотрудничество.
— А если откажусь, — ответил я.
— Ваши проблемы, — ответил мужчина, — только знайте, что нам известно, что вы снимаете квартиру в Капотне. Жена с годовалой дочкой каждый день гуляет по берегу Москвы-реки. Может так получиться, что гулять она будет по берегу Амура в Хабаровске, куда вас переведут служить корреспондентом окружной газеты Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск». Малолетней дочери тамошний климат явно пойдет не на пользу. По почте вам придет письмо, в котором будут предложения о сотрудничестве. Ждите.
На этом разговор прервался. Благодушное самочувствие после похмелья улетучилось. Несколько секунд я молча смотрел на телефон. Потом взял бутылку и налил четверть стакана спирта, разбавил водой и выпил мерзкое на вкус, тепловатое после реакции разбавления спирта водой, пойло. Не стал рассказывать сослуживцам о том, что мне было сообщено по телефону, только сказал, что хозяйка предложила повысить плату за квартиру до двухсот рублей в месяц и теперь не знаю, на что буду жить и содержать семью. Такой разговор у нас, действительно, был с квартирной хозяйкой. Так, что тогда я не лгал. Да и зачем было рассказывать сослуживцам о возникших проблемах. Телефонные угрозы в мой адрес вполне могли дойти до ушей главного редактора. Он мог запретить расследование. Товарищи откровенно посочувствовали. Спирт был выпит, бутерброды съедены. Только после того, как сослуживцы ушли из кабинета, откровенно рассказал об этом телефонном звонке полковнику Некрылову. Тот предложил дождаться письма от неизвестных и тогда что-то предпринимать. Пока же осторожно, без лишнего афиширования, продолжать расследование. Ведь это задание главного редактора, о ходе выполнения которого он мог спросить в любое время. Так что вольно или невольно, а темой ЗГРЛС все равно нужно было заниматься. В то же время заинтересованные люди вполне могли меня брать на испуг. Если журналист робкого десятка, то одного телефонного звонка с предупреждением вполне хватит для того, чтобы он «наложил в штаны» и не связывался с материалом, который принесет одни неприятности. Мне же, еще сравнительно молодому
