Когда закон бессилен

Хрипато­го. Она велела ему съездить к Графу и условиться о месте и.времени встречи. Пока все шло удачно, Фе­дор доверял ей и делал все, что она скажет. Пряхин, отвечающий за доставку оружия, после разговора с ней понял, что будущее капитала ее отца за ней и сразу принял поставленные ею условия. Но для пол­ной победы нужны были силы. А людей у нее было* очень и очень мало. Призрак, на которого она осо­бенно рассчитывала, повел какую-то свою игру. Чего он хотел, Валентина понять не могла, и это особенно ее раздражало.

 Теперь она сделала ставку на Хрипато­го, дружка Графа. Она была уверена, что Граф согла­сится ей помочь. Но вот уже почти две недели встре­титься с ним не удавалось. Валентина специально, чтобы отец ничего не заподозрил, говорила с ним о Графе и о том, для чего он ей понадобился. И отец клюнул.

«Где же Хрипатый? — зло подумала она. — На­верное, встретил своего детдомовского дружка и сей­ час отмечают встречу! Надо ехать к Графу». Повер­нувшись к лифту, пораженно застыла.Из раздвинув­ шихся дверей вывалился окровавленный, испачкан­ный грязью человек. Она с трудом узнала Георгия. Бросилась и успела подхватить его, с трудом удержавшись на ногах — Хрипатый оказался неожиданно тя­ желым. Валентина беспомощно, чувствуя, что дота­щить его не Сможет, оглянулась.

—    Я помогу, — сказал невысокий парнишка в очках. Вдвоем они с трудом дотащили потерявшего сознание Георгия до дверей его квартиры. Валентина нашла ключ в его кармане. Отперев дверь, с помощью парнишки дотащила его до кровати.

—    Спасибо, — вытирая вспотевший лоб, побла­годарила она. — Это тебе на мороженое, — с улыб­ кой достала из сумочки пятьдесят тысяч.

—    Да что вы, — неожиданно возмутился пар­нишка. — Не надо! Георгий Иванович с нас денег не берет!

—    Не берет? — недоуменно переспросила она. — А что он делает?

—    Как что? — в свою очередь удивился маль­чишка. — Секцию рукопашного боя ведет.

—    Что ведет? — она округлила большие темно- серые глаза.

—    Секцию рукопашного боя.

—    Он интересовался, — нервно повторила Реги­на, — какие у нас с тобой отношения!

—    С чего бы это? — задумчиво пробормотал Ни­колай.

—    Если бы я знала, то тебе бы не говорила. В общем так, Коля, — твердо сказала она, — между нами все кончено. Потому что...

—    Слушай сюда, киска, — насмешливо улыбнув­шись, перебил ее Зюзин, —между нами, считай, и не было ничего. Так что все будет, как прежде. Ты будешь говорить мне все, что узнаешь.

 —    Ну уж нет, — покачала головой Регина. — Я...

—     Иначе Павел Афанасьевич узнает о твоих предыдущих докладах, — засмеялся он, — и навер­ няка ты потеряешь работу. И не только работу. Те, кого Павел Афанасьевич увольняет, долго не живут, для этого есть специальная команда. Надеюсь, ты не забыла об этом?

—     Гад ты, Коля! —обожгла она его злым взгля­дом.

—    Не советую так говорить со мной! — угро­жающе предупредил ее Зюзин и быстро пошел к машине.

—    Что новенького? — спросил сидевший на за­днем сиденье Туз.

—    Ни хрена, — усаживаясь рядом с водителем, буркнул Зюзин.

—    Да видел я, что вы с ней целовались, — захо­хотал Туз. — Ты всех зараз обуть хочешь. Регина, Ленка из больницы. Зюзя — герой-любовник.

—    Ты это! — вспылил Николай. — Думай, что городишь!

—    Это тебе думать надо, — мгновенно посерьез­нел Туз. — Если дело сорвется, я тебя, Дон Жуан, первого закопаю!

—    Что?! — поворачиваясь, воскликнул Зюзин. И замер. Перед носом он увидел зрачок пистолета.

—    Спарринга не будет, — спокойно сказал Туз. —

Я

тебя просто шлепну и выброшу на помойку, так что не надо дергаться. — Прохладный ствол, царапая мушкой подбородок, уперся побледневшему Николаю в горло. — Дважды одно и то же я не говорю, — предупредил его Туз. — А сейчас, — убрав пистолет, улыбнулся он, — пройдись. Ходьба, говорят, успока­ивает нервы. Придешь домой, звякни. И расскажешь, что за разговор у вас вышел.

Открыв дверцу, чувствуя как стройка холодного пота сползает между лопаток, Зюзин на негнущихся ногах пошел к метро.

Касым вышел из небольшого бассейна. Девушка набросила ему на плечи длинный халат.

  — Вода взбадривает, — усаживаясь на топчан, сказал он курившему трубку Дервишу.

—    Что ты думаешь о Зинаиде? — спросил Де­рвиш.

—    Думать должна она, — усмехнулся Касым, — потому что Зяблову скоро придет конец. Если его однажды задержали, то при малейшем проколе снова возьмут. И скорее всего больше не выпустят.

—     Значит, ты считаешь, что сейчас он вый­дет? — спросил Дервиш.

—    Конечно, — кивнул Касым. — У милиции нет ничего конкретного, чтобы осудить его. Впрочем, Зина пишет, что она может дать милиции уличающий мужа материал. Вот тогда Зяблову конец.

—    Но для того ей нужно выйти самой, — осто­рожно напомнил Дервиш. — Думаешь, милиция не воспользуется заявлением той женщины, которую из­била Зинаида, чтобы надавить на Зяблова.

—    Уверен, что нет, — засмеялся Касым, — по­тому что...       

Истошный женский крик прервал  его. Дважды хлопнул пистолет. Касым выхватил из кармана халата пистолет. Бледный Дервиш замер, словно парализо­ванный страхом. С гортанным криком Касым бросил­ся в раздевалку. Со всех сторон грохотали выстрелы. Люди в масках длинными очередями расстреливали всех, кто попадал в поле зрения. Несколько молодых парней из людей Касыма огрызались одиночными выстрелами. Каждый думал о том, чтобы уцелеть са­мому. Касым выстрелом сбил влезавшего в разбитое окно автоматчика. Подскочил к угловому железному шкафу и забрался в него.

—    Касым! — раздался от двери громкий голос. Касым трижды выстрелил в ту сторону. В проеме окна показалась фигура в маске с автоматом в руках. Касым вскинул пистолет. Автоматчик ответил ему злым торжествующим криком и первым нажал на курок. Пули втиснули тело Касыма в шкаф. Автомат­чик спрыгнул и, не прекращая стрелять, подскочил к шкафу. Сухо щелкнул боек. Он мгновенно заменил рожок, передернул затвор.

—    Где он? — остановил его властный голос вбе­жавшего в раздевалку плосколицего. Он заглянул в шкаф и увидел окровавленное тело Касыма. — Вот мы и встретились, — с торжествующей улыбкой бро­сил плосколицый.

 —     Стрельба так же неожиданно, как и началась, прекратилась.

— Все? — спросил заглянувший в раздевалку мо­лодой мужчина в темных очках.

—    Он ответил за смерть дяди, — напыщенно от­ветил плосколицый.

—    Тех, кто взялся за оружие, убили, — сказал молодой.

—    Никто не вырвался?

—    Это санаторий для чинов КПСС построен на скале. Вниз можно спуститься только лифтом для машин. На пульте управления наши люди, остальные в зале. В здании больше никого нет. Дервиш со своими парнями оказал неоценимую услугу.

—    Он получит вознаграждение, — усмехнулся плосколицый. Выйдя из раздевалки, подошел к явно нервничающему Дервишу. Рядом с ним — пятеро парней с открытыми лицами.

—    Они с нами? — спросил плосколицый.

—     Со мной, — облизнув пересохшие от волне­ния губы, ответил Дервиш. Резким ударом в лицо плосколицый сбил его в воду. Стоявшие рядом парни, даже не помышляя о сопротивлении, мгновенно вскинули вверх руки. Вынырнув, Дервиш нашел взглядом плосколицего.

—     Саид! — увидев направленный на него писто­лет, заорал он. — Я...

Дважды выстрелил пистолет. Медленно погружаю­щееся тело окрашивало воду в бледно-розовый цвет.

—    Отныне вы или с нами, — громко сказал Саид, — или с ними, — указал на воду.

—    Саид, — к нему подошел один из автоматчи­ков в маске, — это было в халате Касыма, — он протянул надорванный конверт. Бегло прочитав пись­мо, Саид улыбнулся. — Хан решит, что делать.