Когда закон бессилен

—     Вы куда? — спросила Ирина шагнувшую к двери свекровь.

—    На рынок.

—    Давайте я схожу.

—    Спасибо, дочка, — ответила Вера Николаев­на, — но мне самой нужно, — приподнявшись на цыпочки, поцеловала Ирину в лоб. — Спасибо те­бе, — пошептала она,— и береги себя и ребенка.

— Мама! — взволнованно сказала Ирина, — что с вами?! Вы как будто...

— Устала я, дочка, — улыбнулась женщина. — Я скоро вернусь. Ты никуда не выходи и ничего не бойся.

—    Черт бы вас побрал, менты поганые! — зло говорила Зинаида. — Как преступницу продержали пять дней! Я на вас жаловаться буду! В этой каме­ре, — она брезгливо поморщилась, — все...

—    Ваше счастье, что она заявление забрала, — насмешливо перебил ее грузный капитан милиции, — а то самое малое — года четыре влупили бы.

—    Как вы со мной разговариваете?! Я вам уст­рою! До Москвы дойду...

—    Хватит, — недовольно буркнул вошедший в кабинет муж, — отпускают, так радоваться должна.

—    Вот и я то же говорю, — подмигнув капитану, сказал вошедший следом Басов, — а она капитана матом кроет. Оскорбляет при исполнении. Это если не статья, то на пятнадцать суток точно тянет.

—    Что?! — закричала Зинаида. —Что вы ска­зали?!

—    Хватит! — рявкнул Зяблов. Вздрогнувшая от неожиданности жена мгновенно смолкла. — А вы, Валентин Павлович, — повернувшись к подполков­нику, насмешливо сказал Зяблов. — Не пытайтесь меня спровоцировать, а то будете иметь очень боль­шие неприятности.

—   Да он никак мне угрожает? — весело удивился Басов.

—    Так точно, товарищ подполковник, — с готов­ностью подтвердил капитан.

—    Что здесь происходит? — негромко спросил вошедший в кабинет прокурор.

—     Какого черта мы сюда прикатили? — увидев недружелюбные взгляды стоящих у входа в УВД ми­ лиционеров, недовольно спросил Шугина Клоун. — Если прирхали отбивать Полковника, то...

—     Мы приехали встречать своего командира, — торжественно ответил Шугин. — Его выпустят.

Прохожие с удивлением смотрели на набитые людьми автомобили и мотоциклистов возле здания УВД и останавливались. Толпа быстро росла.

—     Прямо как Луиса Корвалана встречают, — не­довольно проворчал Басов, — когда тот из застенков Пиночета выходил.

—     Немедленно сделайте так, — сдержанно ска­зал прокурор явно польщенному этим скопищем Зяб­лову, — чтобы здесь никого не осталось, или...

—    Что вы можете сделать? — насмешливо пере­бил его Зяблов. — Сейчас другие времена и нравы, господин прокурор, тоже другие. Многое изменилось со времен, когда люди поклонялись вождю мирового пролетариата.

—     Поехали, милый, — махнув выскочившим из машины и бросившимся навстречу Шугину и троим парням, нетерпеливо говорила Зинаида. — Мне про­сто необходимо смыть с себя грязь этих дней! — потом посмотрела на мрачного Басова и засмея­лась. — Теперь я понимаю, почему работников этих мест называют легавыми. Вонь, как в собачнике!

Двое мужчин, отделившись от толпы, защелкали фотоаппаратами.

—    Поздравляю, Константин Федорович, — ус­мехнулся прокурор, — вы прекрасно разыграли...

—    Костя! — перекрыв гул толпы, раздался звеня­щий женский голос.

—    А-а-а, — засмеялся Зяблов, — вот и заяви­тельница пришла. А где же тьг свою разлюбезную сношеньку оставила? — насмешливо поинтересовался он, — могла бы и она прийти. Я зла на вас не держу, понимаю. Ты все-таки сына потеряла, а она мужа. Но поверь, сестренка, — шагнув вперед, он резким дви­ жением руки приказал парням освободить Вере Ни­колаевне проход, — замену мы ему найдем. У меня видишь, сколько хлопцев! — он обвел горделивым жестом встречавших.

—    Это ты убил Сашу, — негромко сказала Вера Николаевна. И, казалось, вокруг пропали все звуки. Был слышен только голос убитой горем матери. То­ропливо защелками фотоаппараты.

—    Пойдем, — пытаясь остановить шагнувшего к Вере Николаевне мужа, Зинаида взяла его за локоть.

 —    Верка, — укоризненно проговорил Зяблов, — ну что ты мелешь? И не стыдно...

Замолчав, отшатнулся назад. Вера Николаевна вы­хватила из хозяйственной сумки пистолет.

—    Ты убил сына, — прошептала она, — тебя боится Иринка. Но больше ты ничего не сможешь.

Грохнул выстрел. Зяблов покачнулся и схватился за плечо. Женщина снова выстрелила. Метнувшийся к Вере Николаевне парень, получив пулю в живот, согнулся. К ней с двух сторон бросились милицио­ неры.

—     Перестаньте! — бросаясь вперед, отчаянно крикнул прокурор. Не сводя горящих ненавистью глаз с моментально побледневшего Зяблова, Вера Нико­лаевна, держа пистолет в вытянутых руках, шла на него.

—    Нет!!! отчаянно заорал он и, рванув к себе

жену, спрятался за нее. Подскочивший Шугин вски­нул руку Веры Николаевны с зажатым в ней пистоле­том.

—    Убейте ее! — заорал Зяблов. Подскочившие парни, окружив, подхватили его и падающую Зинаи­ ду. Вера Николаевна пронзительно закричала. Шугин вырвал пистолет.

—    Отпусти женщину! — подскочивший Басов врезал ему в ухо. Шугин и Вера Николаевна упали. Четверо парней, окружив побледневшего Зяблова, бы­стро выводили его из гудевшей толпы. Двое мили­ ционеров завернули руки вскочившему Шугину. Седая голова Веры Николаевны быстро окрашивалась кровью.

—    Этот пистолет, — прошелестела  женщина на­клонившемуся к ней Басову, — Юрка, муж, оставил. Он ведь тоже милиционер был, — женщина закрыла глаза и содрогнулась всем телом.

—    Врача! — заорал Басов. — Быстро!

—    Я хирург! — к ним подбежал молодой человек. Он, присев, осмотрел голову Веры Николаевны.

—    Иришу в обиду не давай, — еле слышно по­просила женщина. — Костя виноват. Найди пче- лово...

Не договорив, бессильно уронила голову.

—   Да делай ты что-нибудь! — заорал на хирурга Басов.

 —    Сердце остановилось, — пытаясь массировать ей грудную клетку, ответил тот.

—    Врача! — раздался крик. — Зинаида Владими­ровна ранена!

Его перебил пронзительный, полный отчаяния и боли другой крик:

—    Мама!

От остановившегося такси, расталкивая толпу, стремительно бежала Ирина.

—    Мама! — она подбежала к Вере Николаевне.

—    Мама, — чуть слышно прошептала она. По­бледнев, зашаталась. Подскочивший сзади молодой сержант подхватил ее.

—    Врача! — снова раздался крик.

Вытащив Зяблова из «вольво», четверо парней бе­гом внесли его в открытые Рахимом двери.

—    Рахим, — сказал Зяблов, — я ранен!

Шагнув вперед, Рахим отстранил парней и жестом приказал им выйти. Натыкаясь друг на друга, часто оглядываясь, словно ожидая, что Полковник позовет их, парни пошли к двери. Присев рядом со стонущим Зябловым, Рахим вытащил из-за пояса обоюдоострый кинжал и разрезал рукав. Освободив раненную руку, сказал:

—    Пуля просто надорвала кожу. Ее внутри нет.

—     Так делай что-нибудь, — простонал Зяб­лов. — Я кровью изойду.

Рахим неторопливо достал из-за пояса кожаный мешочек и высыпал на ладонь темно-бурый порошок. Потом быстро прижал ладонь к кровоточащей ране. Взвыв, Зяблов потерял сознание. Рахим быстро и туго