Когда закон бессилен

—    Ты не ответил на мой вопрос, почему ты этого хочешь?

Смешавшись, Зюзин в нерешительности бросил на него быстрый взгляд. Потом решился:

 — Я собираюсь заменить Растогина. Он уезжает в Израиль. Своему брату он, конечно, не доверит ниче­го. А более кандидатов нет. Точнее у него есть на примете, — он усмехнулся, — но слишком мал.

—    Ты говоришь о сыне Андрея?

—    О нем.

—    Теперь понятно, — засмеялся блондин. — Как говорится, хочешь и рыбку съесть, и крючок не забрасывать. Но не получится у тебя ничего.

—     Это уже мое дело, — вспылил Николай. — А ты можешь и не...

—     Зюзя, — насмешливо прервал его блондин. — Давай жить так, как каждый может. Если мне вдруг когда-то потребуется твой совет или помощь, я обра­щусь. Но скорее всего ты скоро прибежишь ко мне просить о защите. Знаешь, в чем твоя беда? Ты был хорошим бойцом, но никогда не умел думать. А в жизни, особенно теперь, выживают не сильные, а умные. Ты плохо кончишь, потому что работаешь, точнее, пытаешься работать, на три фронта. На себя, на Туза и сейчас предлагаешь свои услуги мне. Я отпускаю тебя с миром. Но если еще раз ты придешь ко мне с чем-то подобным, я просто отдам тебя им, — он кивнул головой на стоящих у двери троих парней, — а поскольку ты потерял форму, они тебя изуродуют.

—    А может, давай прямо сейчас! — приняв бое­вую стойку, воскликнул Зюзин.

—    Я уже решил, улыбнулся блондин, — сей­час ты уйдешь здоровым.

Николай усмехнулся и шагнул к двери.

—    И не советую надеяться на Туза, — посовето­вал ему в спину блондин. — Ты ему просто нужен, не знаю для чего, но нужен. А использовав, Туз подста­вит тебя той стороне, которая проиграет. И тебя убь­ют. Подумай над этим.

—    Ты сошел с ума! — нервно сказал Валенти­на. — Зачем набросился на врача, избил охранников! Как еще с милицией драться не начал!

—    Потому и не начал, — прохрипел Георгий, — что милиция.

—    Но хоть в чем дело, ты можешь объяснить? Хорошо, что я оказалась дома. Отец в больнице. А завтра было бы уже поздно.

Хрипатый повернулся к ней.

 —    В больнице лежит одна женщина. У нее рак матки. Полгода назад я обратился к твоему отцу, мне сказали, что у него есть больница, где если не лечат совсем, то продлевают жизнь на несколько лет. А если в ранней стадии, то больной выздоравливает. Он взял меня к себе и положил Людмилу в больницу. Bсe было хорошо, но две недели назад меня перестали пускать к ней. Мол, осложнения.. Два дня назад этот коновал сказал, что разрешит мне ее увидеть. Я при­шел сегодня, а он, коновал сучий! Опять не пустил. Вот...

—    Кто эта женщина? — спросила Валентина.

—    Да так, — неопределенно ответил Георгий, — знакомая.

—     И ради этой знакомой ты, скрепя сердце, по­шел в холуи к отцу? — она насмешливо посмотрела на него. — И чуть не убил врача, когда он не позво­лил тебе увидеть ее. Ты любишь ее?

—    Она мне в матери годится, —он засмеялся. — Просто я ее давно знаю, прекрасный человек.

—    Она мать твоего друга? — явно заинтересован­ная, настойчиво спросила Валентина.

—    Почти. Вернее, даже ближе, чем мать.

—    Я вообще ничего не понимаю! — рассердилась Валентина. — Ты можешь говорить яснее?

—    В том-то и дело, что не могу! — вспылил он.

—    Что? — Валейтина изумленно посмотрела на Хрипатого.,— Как это понять?

—    Слушай, — смущенно попросил он, — не спрашивай. Я не...

—    Сейчас сделаем вот что, — заявила она. — Поедем в больницу, зайдем к Николаю Игнатьевичу, и он при мне тебе скажет, как себя чувствует твоя  знакомая. И если это действительно возможно, ты ее увидишь.

—     Но... — смешавшись, Хрипатый опустил голо­ву. В нем, она это видела, боролись два чувства: увидеть или хотя бы узнать правду о больной и в то же время непонятное желание скрыть от нее ту жен­ щину.

—    Что-то я не пойму? — разозлилась Валенти­на. — Ты ради того, чтобы увидеть эту больную, чуть не убиваешь врача и охранников. Теперь, когда у тебя есть такая возможность — врач отказать мне не смо­жет — ты противишься. В чем дело?

—    Я боюсь, что она умерла, — прохрипел он.

Валентина вздохнула и тихо сказала:

—    Но все равно рано или поздно ты это узнаешь. И даже если она умерла, — Валентина сочувственно посмотрела на стоявшего с опущенной головой Геор­гия, — то лучше узнать об этом, чем мучать себя догадками или тешить надеждой. В последнем случае будет еще хуже.

—    Ты права, — кивнул он. — Поехали.

—    Жора, — вспомнила она. — Ты назвал ее Лю­дой. Но, как я поняла, она намного старше тебя. И вот сейчас вспомнив это, я удивилась. Ты так вол­нуешься за эту женщину, . переживаешь за нее, и вдруг — Люда. Почему?

 — Да это... — смущенно прохрипел он, — так привык. Ну, в общем... — не зная, что говорить, выдохнул воздух.

—    Впрочем, это твое дело, — улыбнулась она. — Извини. Просто я люблю ясность. И спрашивать, если что-то непонятно.

—    Хорошая привычка, — буркнул он.

—     Зачем звала? — входя в открытую Анной дверь, спросил Туз.

—     Михаил, —

она удивленно отступила назад, — что за тон?

—    А как мне еще с тобой разговаривать? — за­рычал он. — Ты, оказывается, просто дешевая шлю­ха! Окрутила меня и Ждана! Не наедалась что ли? — зло спросил он. — Или все-таки чередовала дни!

—    Как ты смеешь?! — воскликнула она.

—    Ты мне мозги не пудри! — разъяренный Ми­хаил шагнул к испуганно отшатнувшейся женщи­не. — Ждан сам говорил! Рассказывал, как вы в ка­бинете кабака сношались!

—    Ах, вот оно что, — прошептала Анна. — Но если ты все знаешь, — она усмехнулась, — зачем приехал?

—     Ты сказала, срочно,, — буркнул он. — А я... — шумно выдохнув воздух, взглянул на нее. — Баб было много. Но с тобой, хрен его знает, — Туз поморщился, —- тянет меня к тебе, — неожиданно для нее и, похоже, для себя признался он..

—    Миша, — шагнув вперед, она посмотрела ему в глаза, — поэтому и я иногда была со Ждановым. Я почувствовала, что люблю тебя, — опустив голову, еле слышно сказала Редина, — но у меня муж. Нако­нец я старше тебя. Вот только для того, чтобы ты ушел от меня я и начала встречаться со Ждановым. Потому что порвать с тобой я не могу. А рано или поздно

ты.

бросишь меня. Вот из-за этого... — со слезами на глазах она замолчала. Пораженный Туз смотрел на нее. Не выдержав, положил руки на вздра­гивающие  плечи.

 —    Хватит, Аннушка, — дрогнувшим голосом по­просил Михаил. — Я все понял. Но сразу, как только узнал о том, что ты встречаешься со Жданом, вскипе­ло все! Убил бы обоих, если встретил!

—    Убей меня, — шагнув вперед, Анна обвила его сильную шею руками, — убей. Я больше так не могу.

—    Анна, — он прижал ее к себе, — как же я тебя убью. Я тогда сам сдохну!

—    Что ты сказал?! — Георгий с перекошенным яростью лицом шагнул вперед. — Как уехала? Когда?

—    Успокойся, — загородив собой бледного, пе­репуганного врача, попробовала остановить Хрипато­го Валентина.

—    Ты! — не обращая на нее внимания, прохри­пел Георгий. — Козел беременный! Где она?

—    Я же сказал, — пролепетал врач. —Уехала Людмила Анатольевна.