— А смерть жены и дочери ты, стало быть, им простишь? — глухо спросил Ризов.
— Я смерти боюсь, — признался Дмитрий. — Да и не вернешь их уже. Сначала я думал как-то расквитаться с теми, кто убил. А теперь в страхе живу. Ведь смерть матери тоже на мне! — с болью воскликнул он. — Ну почему я такой? За что мне все это? — он вскочил и бросился к двери.
— Митрий! — крикнул Ризов. — Слышь, вернись!
Выбежав из больницы, Дмитрий остановившись, закрыл лицо руками. Несколько секунд стоял непод вижно. Потом, шатаясь, словно пьяный, пошел по тротуару.
— Вот это да! — сквозь дружный смех четверых окруживших Толяна мужчин разного возраста, которых объединяло только множество темно-синих рисунков на телах и руках, высказался бритоголовый здоровяк. — Лихо ты дядю с его приятелем обул! Надо же, — искренне восхитился он, — что придумал. Мол, вы мне бабки, а я...
— Чего ржете? — негромко спросил лежавший у стены под зарешеченным окном невысокий плотный мужчина. — Он, сучара, мужиков обул! Вот из-за таких и в зонах беспредел. Ведь пахари с него получить не могут. А он, сука, бабки у них взял, кинул колхозников. А строил из себя блатного, псина поганая! — сплюнув, он улегся на спину.
— А в натуре, — после некоторого молчания высказался молодой коренастый парень. — Он же, псина, и братву, которые с ним прикатили, под мусора подвел.
— Да вы что? — вскочив, Толик прижался к стене. — Я же...
Бритоголовый, не поднимаясь, резкой подсечкой сбил его с ног. Один из четверых подскочил к железной двери с глазком и прислушался.
— Начальник! — заорал Толик. — Началь...
Двое, заломив ему руки, ткнули лицом в бетонный пол. Резкий удар по затылку выбил из Толика сознание. Бритоголовый ухватил Толика за волосы и приподнял его голову, а другой рукой расстегнул мол нию на джинсах.
— А ну-ка! — раздался за дверью строгий голос. — Отвали от глазка!
— Врача надо, — схватившись за живот, закрывая собой глазок, проговорил стоявший у двери. — Брюхо схватило. Аппендицит, наверное.
— Отвали, — бросил здоровяк. Глухо звякнув, открылась кормушка. Все уже сидели на полу и, по смеиваясь, курили.
— Что с ним? — спросил заглянувший в квадрат кормушки молодой сержант.
— Совесть замучила! — со смехом проговорил кто-то. Остальные поддержали громким хохотом.
— Начальник! — Толик бросился к двери. — Убери с хаты! Слышь, командир! — быстро загрохотал он кулаками по двери.
— А ну перестань! — угрожающе прикрикнул сержант.
— Убери с хаты! — продолжая громыхать кулаками о дверь, вопил Толик.
— В натуре, командир, — усмехнулся лежавший у стены. — Здесь вафлерам не место. Ты его куда- нибудь по масти сунь!
Толик затравленно взглянул на него.
— Как на вкус-то? — пережидая хохот, с улыбкой спросил бритоголовый.
— Нет! — заорал Толик. Облизнув губы, развернулся и с силой ударился головой о дверь. И еще раз.
— Сашка! — громко позвал напарника дежурный. — Сюда!
Кормушка захлопнулась, и звонко повернулся ключ. Толик, отступив назад, мотая головой, с силой бросил тело вперед. В распахнутую дверь ворвались двое милиционеров с дубинками. Им под ноги грох нулся Толик. Из проломленного об выступ стены виска обильно шла кровь.
— Врача! — выглянув в дверь, крикнул один из дежурных.
— Встать! — взмахнув дубинкой, приказал второй.
— Хорош, начальник, — лениво поднимаясь, усмехнулся плотный. — Он же сам о выступ шарахнулся при тебе, так что не..,
— Молчать! —приказал сержант.
— Ты какого дьявола здесь делаешь? — зло спросил Басов дремавшего на стуле рядом с кроватью Феоктистов.
— Очнулись! — радостно встрепенулся тот. — Товарищ под...
— Я тебя спрашиваю! — повысил голос подполковник. — Какого черта ты приперся? Вместо сидел ки дежуришь? — ехидно поинтересовался он. — Так их здесь до едрени матери. Всю задницу искололи.
— Но я думал, — растерялся капитан, — что...
— Ты почему от дачи Зяблова ушел?! — свирепо прошептал Басов. — Ты там должен ночевать и днем с нее глаз не спускать! Ведь на пасеке его бойцы были! Один ушел! Кто?
— Я как узнал, что вы ранены, — пролепетал капитан, — сразу в больницу...
— Дуй к даче! — приказал подполковник. — И от нее никуда, понял? И чем быстрее, тем лучше. Зяблов сейчас запаникует. И вот тут-то его прищучить можно. Вообще-то стой! — остановил он вско чившего со стула капитана. — Кому из наших ты еще веришь? — задал Басов неожиданный для Сергея вопрос.
— Да, собственно, все мужики свои. Ведь...
— Найди кого-нибудь покрепче, — перебил его Басов, — а еще лучше парочку. И пусть немедленно едут к Волошину. Глаз с него не спускать. Знает он что-то, но молчит. Его обязательно попытаются убрать, потому что он им поперек горла. И скорее всего Зяблову и Зимину. Сколько раз майор был на даче?
— Да почти каждый день, — Сергей почесал небритый подбородок. — Он ведь и не скрывает своей связи с Зябловым. Да, — вспомнил он, — к Зяблову на дачу два дня назад приехали две женщины и моло дой мужик. Точнее, сначала одна, такая седая, видно, что в годах, а буквально через пять минут молодая с мужиком. Но чтобы они уходили, не видел. Они на такси приехали. Я переговорил с водителями. Пожилая женщина от психиатрической больницы ехала. Парочка из аэропорта. Таксист, который их вез, сказал, что мужик вроде охранника при молодой. Как звать, не помнит. Они не говорили в такси.
— Вот именно, — снова разозлился Басов. — К Зяблову приезжают, а ты о моем здоровье волнение проявляешь. Давай к даче. Чувствую я, что-то там будет.
— А как вы на пасеку попали? — спросил Сергей.
— Все, капитан, — нетерпеливо сказал подполковник, — дуй на дачу. Но сначала пошли кого-ни- будь к Волошину. Он сейчас перепуган до смерти. И Зяблов, как я думаю, тоже. Так что пошлет он к Волошину кого-то, обязательно пошлет.
Константин Федорович встретил вошедшего Зимина вопросительным взглядом.
— Все сделал, — кивнул майор. — Так что одна проблема решена.
— А со второй все гораздо проще будет, — облегченно вздохнув, улыбнулся Зяблов.
— Думаешь? — с сомнением спросил майор.
— Уверен.
— Может, объяснишь мне свою уверенность?
— Всему свое время, — уклончиво ответил Зяблов, встал и потянулся. — Пойдем, — предложил он, — проведаем наших пленников.
— Ты хочешь, чтобы они меня увидели? — возмутился майор. — Да ты понимаешь...
— Никто из них отсюда не выйдет, — считая, что это все объясняет и должно успокоить Зимина, сказал Константин Федорович.
— Ну вот, — прокурор протянул бланк телеграммы Ирине. — Валентина Анатольевна сейчас прохо дит курс лечения. Так что зря мы волновались.
