— Медленно работаете, медленно, граф требует, чтобы самое позднее через две недели все оружие в арсенале было приведено в порядок и выковано еще двадцать комплектов. А вы работаете как сонные мухи!! Вот это, по-твоему, называется отчистить ржавчину?! Посмотри вот сюда, это что? Какая пыль!!! Я тебе дам пыль! Переделать сейчас же…
Великан протер вспотевший от кузнечной жары лоб и почесал надежно укутанную всклокоченной бородой шею.
— Кастелян Ларс, — вполголоса шепнула Фрикса, — ты его не бойся, он нами не командует. А теперь посмотри вон туда, видишь? Этот франт — капитан Иган.
Она указала в сторону конюшни, где стоял невысокий светловолосый человек в узком облегающем костюме, шапочке с пером и коротким мечом на поясе. Он внимательно посмотрел на девушек, которые дружно залились краской и молча отвернулся.
— Ну все, пошли обедать, — распорядилась Фрикса и они начали подниматься по лестнице в одну из пристроек на стене.
Со стороны ворот донеслись шум и крики. Мольфи обернулась, и увидела всадника в красно-рыжем костюме сопровождаемого сворой серых псов, буквально влетевших в замок. Странно, почему люди не встречают охотника, а разбегаются от него? И почему лошадь той же рыже-красной масти, что и костюм охотника?
Остальные лошади в конюшне громко заржали и забились в стойлах. Мчавшийся во весь опор по двору конь оступился и завалился на бок. Человек в рыже-красном костюме вылетел из седла и покатился по земле, оставляя за собой ярко-алый след. Перекувырнувшись через себя он неподвижно замер. Собаки тотчас же окружили упавшего.
Фрикса пронзительно завизжала. Грузный кастелян Ларс выбежал из кузни, швырнул в собак рассыпающуюся искрами головню, схватил стоявшую рядом кувалду и бросился к упавшему. С другой стороны двора мчался капитан Иган уже успевший выхватить свой меч.
Головня ударила в копошащийся серый клубок, и псы отскочили, рыча и скалясь. И только тут Мольфи поняла, что это никакие не собаки…
Двор замка превратился в полнейший хаос. С галерей и навесов полетел какой-то хлам, люди бежали со всех сторон, размахивая оружием. Другие размахивали оружием предусмотрительно стоя поодаль, под защитой построек.
Волки сбились в кучу и пятились, прижимая уши и огрызаясь. Лошадь ржала, силясь подняться на ноги, всадник на четвереньках полз по земле. Один из зверей выскочил из кучи, схватил человека за бок и рванул. Полетели клочья бурой замши и какие-то белые ошметки. Волк подхватил один из них и метнулся назад. Вся стая, как по команде, развернулась и помчалась прочь из замка через все еще открытые ворота.
Ларс метнул им вслед кузнечный молот. Один из волков с визгом откатился к стене, остальные выскочили наружу и рассеялись по склону холма.
Предоставленная сама себе Мольфи спустилась на двор. Люди суетились вокруг окровавленных человека и коня.
— Они взбесились!
— Не может быть! Бешеные бы не убежали…
— Никогда ничего подобного не видел…
— Не к добру это…
— К войне, помяните мое слово, к войне это…
— Да замолчи, накаркаешь еще!
Всадник смог подняться. Его одежда была разорвана и залита кровью. Девушка взглянула на раны и вздрогнула. Человек жадно пил принесенную кем-то воду, и между глотками бормотал.
— Не успел отъехать от замка… конь выручил… копытами отбивался… еле ушли… думал, мне конец…
Появилась Фрикса с белым полотном и еще какие-то женщины. Раненый отмахивался от перевязки и что-то бессвязно бормотал о каких-то письмах и своей лошади.
Мольфи оттеснили, она повернулась и увидела валявшийся у стены замка труп волка. Рядом стояли Ларс и Иган. Мольфи остановилась позади них.
Она приглядялась, в оскаленной пасти зверя было что-то зажато.
— Смотрите, — вскрикнула она, — у него в зубах письмо!
— И верно, — недоверчиво пробормотал Иган.
Ларс достал нож и, разжав челюсти, вытащил смятый комок пергамента, скрепленный треснувшим кусочком зеленого сургуча. Мольфи показалось, что она различает на нем оттиск печати с изображением филина.
— Первый раз такое вижу, — удивленно пробормотал кто-то из подошедших зрителей, — волки гнались за курьером, чтобы схватить письмо. Чертовщина какая-то…
— Случайность, — отмахнулся Иган, — не может такого быть. Порвать хотели, а под клыки сумка с письмами угодила. А уж что ухватил, то и унес…
— Он прав, — добавил Ларс, — волки не жрут сургуч и пергамент.
Потом он развернулся и рявкнул так оглушительно, что Мольфи даже немного присела.
— Впредь чтоб ворота были закрыты. Еще раз вижу распахнутыми — выпорю! Довели замок, средь бела дня волки по двору бегают.
Остаток дня пошел вверх тормашками. Фрикса бегала вверх и вниз с бинтами и тазиками с водой, всхлипывая и причитая. Граф срывающимся на фальцет голосом распекал Ларса, Игана и Лотакинта за беспорядок в замке. Уртиция с бледным лицом бродила по двору, а про новую горничную вообще все забыли до вечера.
Только уже на закате ее разыскала Фрикса и отвела на кухню, ужинать.
— Я чуть со страху не померла! — причитала она, пока голодная Мольфи за обе щеки уплетала гороховый суп, — ужас как волков боюсь. А последнее время они чуть ли не каждую ночь воют. Я теперь даже за грибами не хожу…
Она вздохнула, и продолжила.
— Хорошо, что Румпль сказал, что звери не бешеные, просто оголодали. Уверяет, что теперь их напугали и они уйдут обратно в дальние холмы. Он ведь еще и лечить немного умеет. Говорит и бедняга Лампрехт и его лошадь будут в порядке.
Она снова вздохнула.
К утру следы вчерашнего переполоха улеглись, покусанный Лампрехт сидел во дворе, завернутый в бинты и слегка морщась рассказывал окружавшим его служанкам историю своего героического сражения с волками.
— И тут я вижу, что они меня окружают, а глаза злые, и вроде как в сумку мою метят. Один уж бросился, да конь мой его копытом сбил, и тут я…
Мольфи тоже с увлечением слушала, и только после нескольких понуканий со стороны Лотакинта все же была вынуждена отправиться исполнять свои обязанности. Уртицию она застала в ее комнате, на самом верху одной из башен. Румпль как раз проводил очередной урок.
— Итак, запомни, — размеренно декламировал он, расхаживая из угла в угол, в то время как ученица сидела в кресле, скучающе подложив сложенные руки под подбородок, — дозволенная законом магия разделяется на три пути. Путь огня, управляющий внутренним огнем вещей, путь земли — повелевающий консистенцией и составом предметов и субстанций, и путь воздуха, управляющий движениями атмосферных эфиров и белого огня, порождающего молнии. Так же известны еще три пути, но они запретны, так что говорить о них я сейчас не буду…
— А лед? — спросила Уртиция, — я слышала о волшебниках способных заморозить стоящий на огне чайник…
— Холод суть утрата внутреннего огня, — пояснил учитель, — поэтому это тоже путь огня. О! А вот и наша гостья!
